же недовольно замахал рукой перед носом, пытаясь разогнать дым, и брякнул:

— Прекратите курить! Мы же в поезде!

— В поезде курить нельзя… — сонно отозвалась Жанна, не просыпаясь.

— Мне насрать, — спокойно заметил Мор и глубоко затянулся. — Ты лучше скажи, очкарик, вычитал что-то полезное? Или очередная бестолковая книжка?

— Да вы что! Тут столько всего!.. Например, тут сказано, что эта Библиотека Желаний не связана с физическим миром, потому отыскать её не так просто. Якобы она находится на другом астральном плане, и единственный ключ к ней — собрать все пять книг пути, получить их метки и таким образом открыть дверь.

— Какую дверь? — пожевав губами, спросил Мор.

— Ещё не узнал, — ответил археолог. — Потому и прошу не отвлекать меня.

Он опять с головой погрузился в чтение, а Эдик презрительно поднял верхнюю губу.

— Сплошная муть, — буркнул он. — Ещё этот хранитель хренов…

— Ему явно не хочется никого из нас пропускать к Библиотеке, — негромко заметил Пётр.

— Было бы там, в книжках этих, сказано, как ему башку свернуть, так я бы давно уже это сделал, — продолжил ворчать Мор, выпуская дым из лёгких. — Этот тип заплатит за то, что отрезал мне руку. Я этого не забуду…

Мор всё продолжал бурчать, но постепенно для Петра голос зэка утонул в мягких волнах спокойствия. Дым конопли был всюду, как вязкий кисель. Несколько пассажиров поспешили покинуть вагон, и соседей почти не осталось. Пётр чувствовал, как язык приклеился к нёбу, ему страшно хотелось пить, и он залип на затылок сидевшего впереди невозмутимого пассажира. Он так долго пилил его взглядом, не в силах сосредоточиться ни на чём другом, что совсем не удивился, когда пассажир решил обернуться к неспокойной компании. Его голова медленно стала поворачиваться, до тех пор, когда с щелчком не остановилась на затылке.

На Петра смотрело лицо хранителя. Смотрело с немым осуждением в безжизненном сером взгляде. А после его губы беззвучно зашевелились, и висельник разобрал одно повторяемое слово:

— Отступи.

Хранитель шептал его вновь и вновь, пока из приоткрытого рта не полилась чёрная густая жидкость. Липкой кляксой она стекла на подбородок, по горлу, полилась на сиденье, измазав спящую Жанну. Чёрная нефть всё прибывала, ручейками сбегая на пол, её становилось больше с каждым мгновением, и Пётр сам не заметил, как в вагоне погас свет — осталась мерцать единственная лампа над головой. А непрозрачная жижа заполнила собой вагон, поднялась до уровня сидений.

Люди словно не замечали творившегося вокруг них. Даже Лев и Мор сидели смирно.

Один Пётр видел, как нефть залилась Жанне в рот и утащила её вниз. Кудри блондинки исчезли под чёрной водой вместе с последними пузырями воздуха. Так же случилось и с Львом, и с Мором, и с последними пассажирами, даже с бомжом. Чернила обступили их со всех сторон, покрыли тело чёрной плёнкой и затянули на глубину.

В тряском вагоне электрички в тусклом ореоле последней работающей лампочки остался висельник, шепчущий хранитель и океан черноты.

— Отступи, отступи, отступи… — повторяли губы на растрескавшемся лице.

И когда боявшемуся даже шелохнуться Петру стало казаться, что в его голове нет уже ничего, кроме шёпота хранителя, всё пропало.

Он вздрогнул и огляделся.

В поезде всё было по-прежнему: редкие пассажиры, висящий под потолком белый дым, дремлющая Жанна и ровный свет. Пётр сглотнул. Затылок пассажира впереди выглядел снова как обыкновенный затылок.

Только назойливое слово «отступи» из головы никуда не делось.

Глава седьмая

Пустоши

Они сошли на платформе «Туголесье», когда уже наступил тёмный зимний вечер. Дорога заняла весь день. Позёвывая и потягиваясь, путники огляделись. Но кроме пустой станции и безмолвного леса кругом не было ничего.

— Далеко до этого озера? — спросил Мор. Его колотила крупная дрожь, которую он всячески старался скрыть от спутников. Едва флёр мягкой безмятежности, навеянный каннабисом, развеялся, боль в руке стала просто нестерпимой.

— Когда я смотрела по картам, то отсюда напрямик через лес было километров двадцать пять, — сказала Жанна, уткнувшись носом в телефон и что-то там разглядывая. — Но сейчас сеть вообще не ловит. У меня не грузятся карты ни в какую.

— Просто, блядь, супер… — проворчал Эдик.

— Голубушка, зачем же вы смотрели путь через лес? — удивился Лев Николаевич. — Как же мы пойдём зимой через лес двадцать с лишним километров пешком? Ещё и в ночь! Это ведь абсурд!

— Ну… как же… Я думала…

— Бестолковая кукла, — злобно произнёс сквозь сжатые зубы Мор. — От тебя нет никакого толку!

Жанна вздрогнула и с опаской поглядела на Эдика. Тот был бледен и крайне рассержен. Ему явно не терпелось на ком-нибудь выместить гнев. А Жанна идеально подходила для этой роли.

— Вон какая-то дорога, — прервал их Пётр, указав рукой на восток. — Пойдём по ней.

— Но ведь нам нужно не туда… — сбивчиво возразила Жанна, убирая бесполезный телефон в сумочку. Её никто слушать не стал. Кроме этой единственной расчищенной дороги других в округе не имелось. И четверо путников зашагали по ней вдоль лесного массива.

Под ногами поскрипывал свежий снег, и этот пронзительный звук эхом отражался от тёмного частокола деревьев, обступившего дорогу со всех сторон. Ни указателей, ни связи, ни живых людей кругом. Железная дорога давно вильнула на юг и исчезла, фонарей тут отродясь не было, и через какое-то время Лев Николаевич первым рискнул предположить:

— Мы, кажется, забрели не туда… Гляньте, тут совсем ничего нет.

— Это что же, нам придётся ночевать в лесу с волками? — проблеяла Жанна, распахнув глаза. Из головы у неё никак не шёл рассказ зэка о бывших приятелях, оставленных им в зимнем лесу на съедение волкам. Неужели, её тоже ждала подобная печальная участь?

— Заткнитесь оба и шагайте бодрее, — грубо оборвал их Мор.

Через четверть часа позади раздался шум автомобиля. Из темноты показались два горящих жёлтых глаза, и Мор, мгновенно сориентировавшись, выскочил на середину дороги, перекрывая путь. Перед ним затормозил старенький уазик, серый головастик с затянутым чёрным тентом кузовом. С водительского места выглянул худосочный небритый мужичок в кепке.

— Эй, вы кто такие? Неместные, что ли?

— Неместные. Брат, подвези хоть куда, а то мы скоро околеем, — искренне попросил Эдик.

— А вам куда надо? — спросил водитель, сдвинув кепку на затылок.

— Вообще на Смердячье озеро, — влез Лев Николаевич, прикрывая глаза рукой от света фар. — Но нам бы где-нибудь переночевать. Так что любой посёлок сойдёт.

— Ага, — глубокомысленно изрёк водитель. — Ну я в Пустоши еду, тут недалеко. Если на водку подкинете, то подберу вас. А если ещё и на табачок отстегнёте, то