На вокзал Невьянска Лев выскочил самым первым. Тинный запах преследовал его неумолимо. Выяснив дорогу, археолог быстро добрался до главной достопримечательности города — Невьянской наклонной башни. Белокаменная красавица встретила его молчаливым величием старины. Возле нижнего яруса толпой послушных утят за экскурсоводом следовали посетители, щёлкая фотоаппаратами и разглядывая зарешеченные окошки башни.

Лев проскочил мимо них к зданию музея и отыскал внутри кассу. Похожая на расплывшуюся жабу кассирша косо на него поглядела, стоило заговорить о цели визита:

— Мне необходим пропуск в подвалы башни, голубушка, — ласково попросил Лев Николаевич, пригладив волосы. — Я доктор исторических наук, археолог. Здесь проездом и хотел бросить взгляд на ваши знаменитые подвалы. Мои коллеги столько о них рассказывали, просто грешно будет не посетить.

— Что у вас за коллеги такие необразованные? — презрительно процедила жаба. — Общеизвестный факт, что у нашей Невьянской башни нет и никогда не было своих подвалов, иначе её строительство было бы невозможным. Под землёй только сваи и фундамент! Те подвалы, о которых любят травить байки наши экскурсоводы, — это подземелья бывших демидовских хором, что стояли прежде у башни. Теперь от зданий ничего не осталось, только эти подземелья, так до конца и не раскопанные и не исследованные…

— Так вот мне туда и надо! — прервал женщину Лев Николаевич, всей грудью подавшись к окошку кассы. — Это я просто перепутал. Мне в эти подземелья как раз и надо заглянуть. Оформите пропуск?

— Давайте открытый лист и оформлю.

— Голубушка, ну какой открытый лист? — деланно изумился Лев. — Я ведь не на раскопки туда собираюсь. А так, осмотреться на четверть часа…

— Меня не волнует. Дайте открытый лист на исследование объекта, и я вас пропущу, — упорствовала жаба.

— Ну дорогая моя, ну сокровище вы моё расчудесное. Ну сделайте одолжение, я вас прошу!

Лев прижал руку к сердцу и с такой нежностью посмотрел на эту строгую женщину, что она заёрзала на стуле от смущения. А после поджала подкрашенные губы и проворчала:

— Как вас там зовут, говорите?

— Лев Николаевич Хоробов! — с готовностью ответил археолог, улыбаясь.

Кассирша принялась быстро-быстро печатать в старом компьютере, а после её пальцы вдруг замерли над клавиатурой.

— А глядите, какие тут о вас любопытные вещи сказаны. «На заседании диссертационный совет принял решение лишить Хоробова Льва Николаевича учёной степени доктора исторических наук в связи с неоднократным незаконным изъятием археологических предметов из мест официальных раскопок». Так вы никакой не археолог уже. Вы чёрный копатель, расхититель.

— Ложь! — яростно оборвал её Лев. — Я археолог! Я историк! Я доктор наук! Их решение ничего не доказывает и ничего не значит!

Жаба удивлённо вскинула брови от такого тона. Редкие посетители в здании музея тоже обернулись на шум, но Льва это не волновало. Его нервы окончательно сдали. И так последние несколько дней выдались нелёгкими, а тут ещё ему в лицо тыкали несправедливыми обвинениями прошлого.

— Я изучаю историю, я знаю её досконально, я открою миру новую эру исторических находок! И никто больше не посмеет сомневаться в моём призвании! Я — величайший из археологов!

Кассирша потянулась к телефону, чтобы незаметно вызвать охрану, но Лев Николаевич обжёг её горящим взглядом и бросился прочь из музея. Жаба покачала головой ему вослед.

Лев рисковал, но другого варианта не было. После объяснений кассирши отыскать за территорией музея демидовские подвалы оказалось просто. За башней располагалась широкая огороженная территория, где лежали руины господского дома, а, вернее, лишь жалкие груды камней, едва выглядывавшие из-под снега. Лев Николаевич видел следы работы здесь археологов: с лета и осени остались стоять тенты. Под одним из них в земле зиял обрамлённый кирпичом разлом, из которого отчётливо смердело подвальной сыростью и затхлостью. Археологический нюх подсказал Льву, что он на верном пути.

Не раздумывая ни минуты, он уверенно полез в темноту.

Глава десятая

Подземелья

Лев Николаевич и не предполагал, что подземелья окажутся такими огромными и запутанными. Если бы не фонарик, всегда лежавший в его портфеле, то блуждать в темноте по этим катакомбам можно было бы пару суток.

Тесные кирпичные подвалы с низкими сводами лабиринтом разбегались в разные стороны. Многие ходы были разрушены и погребены под завалами земли. Где-то видны были следы недавних раскопок — отдельные пути удалось восстановить. Лев Николаевич с азартом опытного археолога пробирался всё дальше и дальше, касаясь рукой влажных стен и постоянно прислушиваясь к тишине. Её нарушал едва уловимый капающий звук вдалеке.

Где здесь могла таиться четвёртая книга, Лев даже не предполагал.

Пару раз он заходил в тупики, тщательно осматривал старинную кладку и угрюмо продолжал путь. Судя по протяжённости катакомб, они вполне могли пролегать под всем городом. Выстроив в голове карту, Лев Николаевич упорно ей следовал, методично обшаривая подземелья, но никакого результата не было, и это не на шутку злило археолога.

Расшатывая кирпичи и оглядывая поеденные временем куски стен в поисках незамеченного прохода, Лев слишком поздно обратил внимание на то, что едва уловимое капанье воды вдруг стало сильно ближе. Лишь когда к нему присоединились чьи-то нетвёрдые шаги, археолог вздрогнул и отвлёкся.

Ему показалось, что эти шаги он уже слышал день назад, в пустом лесу, пока бежал прочь от озера. А за ним тогда медленно волочился живой труп.

Шаги стали громче, капли воды были слышны всё отчётливее.

По затылку Льва пробежала волна мурашек.

В темноте заброшенных катакомб где-то неподалёку блуждала утопленница.

Сглотнув, археолог посветил фонариком по сторонам и двинулся вдоль ближайшей стены. Шаги стали ближе и будто ускорились. Лев не выдержал и побежал. Преследовавший его мертвец тоже побежал, и темноту подземелья огласило торопливое шарканье.

— Прочь от меня! — взвизгнул Лев Николаевич и нырнул за первый попавшийся угол.

Утопленница была совсем близко. Ноздрей археолога коснулся тошнотворный запах тины.

Он так неистово бросился от неё бежать, что в мельтешащем свете фонаря не разглядел впереди перекрывавшее путь деревянное заграждение и врезался в него пушечным ядром. Взметнулось облако пыли, дерево с хрустом проломилось, а за ним оказалась пустота.

Отплёвываясь и кашляя, Лев пробрался дальше по обломкам заграждения и оказался в подтопленном коридоре, который явно перекрыли из-за просочившихся грунтовых вод.

Шлёпая по мокрому полу, археолог двинулся дальше, постоянно оборачиваясь и прислушиваясь. Но шаги утопленницы затихли, она отстала.

Лев пролез под низкими деревянными перекрытиями, чуть не поскользнулся на обросших мхом влажных кирпичах и неожиданно вышел в тесную комнатку, где потолки позволяли выпрямиться в полный рост, что археолог с наслаждением