Условия были щедрыми. Отказываться никто и не думал. Мужчины забрались в кузов, устроившись на коробках, Жанну посадили в кабину к водителю, и тот без устали всю дорогу до посёлка выпытывал у проводницы, кто они такие и что им среди зимы понадобилось на Чёртовом озере, как звали его местные.

— Ты знаешь, сколько там народа каждый год пропадает, мм? — крутя баранку, трещал мужичок. — Рыбаки, грибники, охотники — даже бывалые люди уходят туда и не возвращаются. А уж сколько приезжих в последние годы повадилось туда таскаться — страсть как много! И обязательно кто-нибудь да утопнет, либо в болотах сгинет, либо заблудится и не выйдет. Говорят, там мыслить по-иному начинаешь. Это озеро, оно как-то на мозги капает, разум наизнанку выворачивает…

— Так мы как раз и едем его изучить, — придав себе важный вид, ответила Жанна. — Мы — журналисты. Хотим осмотреть это ваше знаменитое озеро, выяснить, что правда, а что нет. Потом статью выпустим…

Жанна была крайне довольна собственной находчивостью.

— Тебе это не нужно.

— Как это, «не нужно»? — горячо возразила проводница. — Я, может, хочу прославиться своей статьёй на всю страну!

— Тебе это не нужно, — повторил водитель, но голос его отчего-то стал скрежещущим и скрипучим, как заевшие механизмы.

Жанна удивлённо дёрнулась и повернулась к водителю. Вместо небритого мужичка там сидел хранитель, обернув к ней жуткое лицо. Тени в кабине сгустились, весь мир вокруг словно перестал существовать — осталась лишь испуганная Жанна и жестокий призрак. Даже грузовик, казалось, завис в пространстве, не двигаясь.

— Поверни назад. Не ищи Библиотеку.

— Нет, — собрав всю волю в кулак, прошептала Жанна. — Я найду её. Я попрошу вечную молодость и красоту. Библиотека может мне их дать.

Глаза хранителя тускло блеснули. Белые губы сжались, и он презрительно выдохнул:

— Ты ошибаешься. Ты ступаешь по гибельному пути на поводу у своей дурости и своей жалкой смехотворной мечты, как пустоголовое дитя.

На глазах Жанны навернулись слёзы обиды. Дурочкой её называли и прежде, но едва ли кто-нибудь раньше смел принижать её желание. Её сокровенную мечту, усладу её сердца, вдруг втоптали в грязь и в открытую посмеялись над ней.

Она сморгнула слёзы, и хранитель пропал, будто мираж. Вместо него вновь за рулём сидел сухонький водитель. Уазик подпрыгнул на незримой кочке, кузов тряхнуло, и оттуда послышались сдавленные ругательства Мора.

— …Говорю тебе, девушка, это озеро нахрен вам всем не сдалось! — припечатал водитель.

«А может, и правда?..» — мелькнула тихая мысль в голове Жанны, но она решила обдумать её позднее.

Вскоре показался посёлок со странным названием Пустоши, спрятанный в гуще заснеженного леса. Домов было немного, две с половиной улицы и старое здание школы — вот и всё. Водитель представился Матвеем и предложил неожиданным гостям переночевать в его доме. В старой избе, где с былых времён сохранилась кирпичная печка, было тесно. Матвей жил бобылём, за порядком особо не следил, так что гнилые деревянные полы так и ходили со скрипом под ногами, а с потолка через щели сыпалась пыль с чердака.

Но выбирать не приходилось. Каждый устроился на ночь, где нашлось место. Кто на просевшем диване, кто в облюбованном мышами кресле. Мор же не мог нормально спать из-за боли в руке. Зато под бутылочку беленькой и казанок отварной картошки, он душевно посидел с Матвеем, а уже поздно ночью, когда хозяин ушёл в сортир, заметил на подоконнике просроченную и покрытую пылью пачку Промедола с соблазнительной надписью «анальгезирующее». Закинув в себя пару таблеток, Мор прикарманил упаковку. Боль вскоре отступила под действием лекарства, и Эдик мгновенно вырубился прямо за столом от усталости.

Ранним утром Матвей растолкал всех гостей и, дыша на них перегаром, сказал собираться. Он подбросил их до Бакшеево, ближайшего посёлка у Чёртова озера. Дальше нормальной дороги не было, только занесённая снегом грунтовка. Высадив помятых и невыспавшихся путников на границе посёлка, Матвей неопределённо махнул рукой в сторону леса и сказал, что до озера идти пять километров. И на этом они распрощались.

Морозная утренняя свежесть, чистое голубое небо и холодное зимнее солнце скорее раздражали, чем радовали глаз. Особенно когда предлагалось разглядывать их не из тёплого уютного дома через заиндевевшее окно, а слоняясь по лесу, чувствуя, как кожу щиплет безжалостный мороз.

Путники дрожали и мёрзли, растирая то уши, то пальцы, то бёдра. Жанна и вовсе готова была выть от досады: на таком морозе её подкаченные красивые губы растрескались, и под рукой не оказалось никакого бальзама. Что уж было говорить о запахе пота, о спутанных волосах, которые негде было помыть и уложить за последние пару дней. Она даже не хотела смотреть на себя в отражение зеркальца или телефона, чтобы не расстраиваться. Долгая дорога, испытания, кошмарные галлюцинации и урывочный сон превратили её в отёкшую, неухоженную мымру.

Спустя час блужданий по лесу Жанна серьёзно было готова расплакаться. Останавливало её лишь то, что на таком холоде длинные ресницы непременно бы склеились от слёз и замёрзли, что окончательно сделало бы из неё чучело.

Жанне отчаянно хотелось домой, в тепло своей квартирки. Принять горячую ванну с пеной, скрабами, масками для лица. Сделать кофе с корицей, включить приятную комедию по телевизору и потом заснуть на удобной мягкой кровати в объятьях пышного одеяла. Она не хотела больше пробираться сквозь глубокие сугробы, спать в вонючей электричке или на разваливающемся диване, голодать и чувствовать, как пальцы на ногах немеют от холода.

Впервые Жанна серьёзно задумалась, что хранитель прав. Её мечта была как-то по-детски наивна, проста и глупа. И не стоило это всё таких вот мучений. Она ведь была красива и так. И ещё лет десять, а при должном уходе и все пятнадцать, могла сохранять свою красоту. Пусть без показов мод, конкурсов и фотосессий. Но многие мужчины ведь и без того считали её милой куколкой…

— Что это там? Уж не наше ли озеро? — внезапно громко воскликнул Лев, прервав тягостные размышления Жанны. Она встрепенулась, и все мысли упорхнули на задворки сознания.

А впереди в самом деле расстилалось замёрзшее озеро. Идеально круглой формы, будто кто-то приложил к земле циркуль и вывел ровную фигуру. Скованное коркой льда, окружённое по берегам голыми остовами берёз, Смердячье озеро дышало мертвенной тишиной.

Глава восьмая

Озеро без дна

Всё вокруг казалось каким-то странным, неживым и словно бы нарисованным. Не было ни птиц, ни ветра, ни звуков — полный штиль. Даже снег под ногами перестал скрипеть. Только взволнованное