поняла, что имела в виду ее мать, когда рассказывала, мечтательно прикрывая ресницы о том, как отец за ней ухаживал, добиваясь расположения взбалмошной младшей принцессы, и как она тонула в его голубых омутах... Вот так и Линка была практически загипнотизирована фиалковыми омутами глаз отцовского не то брата, не то друга. Как раз тогда и пришла в голову мысль, что Дайанар и Закиараз (самый сильный, мужественный, романтичный, смелый, умный, надежный, теплый и... такой непостижимо недоступный) - единокровные братья лишь по отцу и у нее есть шанс заполучить его в свое единоличное пользование. Не самый лучший вариант, но такое и раньше практиковалось, когда-то давно... Но этот Закон никто не отменял.

Ей, конечно, нравились ровесники, но, как правило, только внешне и тем, насколько с ними бывает весело. А вот, чтобы и молчать вместе было комфортно, уютно и как-то волнующе правильно - такого не было ни с кем, кроме Зака. Он всегда был ее убежищем. Всегда, когда ее наказывали мать, отец или Янар, а Эсарлухар заставлял выполнять какие-нибудь нудные процедуры, Зак служил ей утешением, помогая преодолеть разные жутко серьезные детские горести, находя для нее время и нужные слова, приводя подходящие примеры, возвращая краски радости. И Аделина была уверена, что так будет вечно, но оказалось - ровно до того момента, когда Закиараз выловил ее из главного дворцового фонтана.

Они дурачились, толкались, изображая битву на хвостах. Она попыталась увернуться от спутавшего ее ноги хвоста Зака, но не удержалась и полетела в воду целиком, «всей Линкой». И он бы ее поймал и удержал, но упрямая девчонка ни за что не хотела сдаваться, выскользнув ужом из обнявших ее рук. А когда она, смеясь и отфыркиваясь, вынырнула и предстала пред ним мокрая, жалкая, но очень довольная собой, и он заключил ее в объятия, крепко прижав к широкой груди, смех застрял в горле и щеки залились краской.

Зак почувствовал, как племянница вздрогнула и постаралась отстраниться. Повисла неловкая пауза. Зак пытался перевести все в шутку, как-то растормошить ее, даже предлагал устроить заплыв наперегонки... И ему почему-то не пришло в умную голову, что девочка просто повзрослела и стала по-новому оценивать свои ощущения.

Аделина и сама не поняла, отчего отчаянно затрепыхалось сердечко, почему жаркая волна прокатилась по ее юному телу от одной только сводящей с ума палитры запахов мужского тела и изысканного, немного терпкого парфюма, каким обычно пользовался сиреневолосый асур.

Обратно во Дворец шли молча. И Линку злила и обижала отеческая забота растерянного Закиараза, как бы она не простудилась. Хотелось от него чего-то другого, а чего, она и сама не понимала, не могла четко сформулировать.

Кажется, именно тогда она впала в меланхолию, пытаясь разобраться в своих чувствах, каком-то неясном томлении, в своих противоречивых желаниях и даже пыталась писать стихи. Хотелось постоянно видеть объект своих грез, и не радовали развлечения, устраиваемые друзьями-ровесниками.

Зак не замечал перемен, точнее, он их видел, но никак не мог связать с собственной персоной. А гордость и самолюбие маленькой демоницы вопили о том, что она не должна показывать, насколько брат отца завладел ее мыслями и необузданными мечтами, борющимися с блуждающими в теле подростка (с кровью трех рас - человека, асура и шаса) гормонами.

Аделина переключилась на ровесников «назло врагам», в надежде, что Зак хотя бы поревнует. Бедная девочка «забывала» о том, что для Зака существовала только одна желанная женщина - ее мать, Таис. А она была лишь ребенком безнадежно любимой женщины, которого он помнил совсем крохой, который рос на его глазах, которого он с легкостью читал, как открытую книгу.

Аделина, «заболевшая» неправильной любовью, подошла к вопросу очень основательно - ее совершенно не останавливало то, что Закиараз получался ей практически родным дядей. Но все же, на всякий случай (а вдруг повезет?) решив произвести экскурс в историю своей замечательной по всем статьям семейки, Аделина основательно потрясла архив библиотеки шасов и асуров на предмет «скелетов». Много дней пришлось провести среди запылившихся от времени книг, несмотря на всякие магические заклятия, призванные отвечать за сохранность раритетов и бесценных подлинных документов, прежде чем она раскопала почти полное, а главное достоверное описание того периода, когда дедушка Ваэль только-только решил обзаводиться потомством. Теперь многое из умалчиваемых взрослыми историй было более понятным, и предстояло решить - что из этих сведений она могла бы использовать к своей выгоде, а о чем не следует распространяться.

Попытки самостоятельно справиться с «неправильной» любовью и оставить глупую затею, успеха не имели.

Покуролесив несколько месяцев, повзрослев душой и телом, наделав кучу непоправимых ошибок и невинных глупостей, Аделина поняла, что наваждение не прошло. И ее мысли по-прежнему занимает сиреневолосый Закиараз. И тогда она решилась на первый шаг.

Разговор получился нелегким. Аделина сначала «приняла на грудь» для храбрости, затем выловила Закиараза и, утащив его под предлогом прогулки в одну из беседок в дальней части огромного парка, краснея и запинаясь, призналась ему в любви.

Зак (проявив чудеса тупоумия), ответил, что тоже ее любит, что всегда ее любил и будет любить, потому что невозможно не любить такое чудесное дитя - ребенка своего брата и любимой подруги.

Взбешенная девушка чуть ли не топала ногами от досады. Еле сдерживая слезы и кусая губы, она решилась на последнее средство - предъявить Право Выбирающей. Как Зак предугадал ее попытку (не иначе, раньше просто прикидывался), но, взбледнув с лица, он прижал к себе упирающуюся в истерике девчонку, ожидавшую совсем другой реакции на свое признание и жаждущую совсем других ласк, и, гладя по гладкому шелку волос, шептал:

- Не надо, девочка моя, не произноси эти слова вслух. Я не могу быть твоим, родная... Я не достоин твоих слез, малышка... Крошка моя, я надеялся, что никогда не стану причиной твоего горюшка... Ты еще ребенок и, когда станешь настоящей демоницей, многие и многие сердца асуров будут у твоих ног, ты сможешь выбрать лучшего из лучших... Мне невыносимо больно... но, чтобы тебе не было больнее потом, ты должна знать...

Он сбивчиво говорил ей о том, как она ему дорога... о том, что никогда не сможет полюбить ее так, как она того заслуживает... и под конец признался, что не собирается ни с кем связывать свою жизнь, потому что у него есть мрачная постыдная тайна - незаконнорожденные дети, матери которых имеют больше прав на него, нежели Аделина.

Линка нашла в себе силы оттолкнуть асура и ретироваться, спасая остатки раздавленного самолюбия... Обида