– Ладно, размечталась я, вот найдется Анна – и плакала тогда моя Дездемона.

Лиза сделала грустное лицо и затянула голосом, как будто прерывающимся от рыданий, песню Дездемоны:

И дальше сказала более твердо, как Дездемона Эмилии:

– Ну хорошо, ступай. Спокойной ночи. Не знаю, что-то чешутся глаза. К слезам, наверное?

– Что вы? – подала Ленка реплику Эмилии и даже вскочила с места и прижала руки к сердцу.

За этим занятием и застал их заглянувший в дверь Лаврентий. На этот раз не стал лезть с объятиями к Лизе, возможно, понял по ее глазам, что она знает о его притворстве. Просто спросил серьезно, нет ли каких новостей про Анну Коготкову. Объявилась ли или позвонила? Лиза отвечала, что с утра ничего не было.

Про то, что убитую звали Александрой Коваленко и была она, несомненно, с Коготковой знакома, Лиза ничего не сказала. Пускай сам с Ленкой разбирается, если ему интересно.

Домой Лиза вернулась в подавленном настроении. Позвонила в театр, там сказали, что Коготкова все еще не объявлялась и что в розыск можно будет подать ее только через два дня, такой порядок. Спектакль «Отелло» стоит в планах на следующую неделю, уже все билеты раскуплены, так что время еще есть.

Лиза решила использовать свободные полдня для того, чтобы разгрести завалы в квартире, давно надо было заняться уборкой, да все руки не доходили.

Однако дело двигалось медленно. Лиза бесцельно перекладывала вещи или застывала на месте, бездумно глядя в стену. Ей не давала покоя найденная в гримерке Коготковой фотография. Кто такая была та женщина? И для чего Анна старалась походить на нее?

Неожиданно в Лизины мысли вторглась музыка. И не какая-нибудь, а «Танец троллей» Грига.

Дело в том, что совсем недавно Лиза купила новый смартфон и еще не успела подобрать хорошую мелодию для звонка, а исходно на телефоне была установлена эта зловещая мелодия.

Музыка доносилась из прихожей.

Она как нельзя больше подходила к Лизиному настроению, к случившемуся вчера трагическому событию и возникшим в результате его неприятностям.

Кто может звонить?

Может быть, это звонит майор Акулова, чтобы сообщить, что нашла новые улики и собирается арестовать Лизу?

Нет, в таких случаях, кажется, полиция не предупреждает звонком, а заявляется домой с наручниками и ордером.

Лиза устремилась в прихожую и огляделась.

Ну да, конечно, она забыла телефон в сумке.

Чертыхаясь и роняя все подряд, Лиза принялась рыться в своих вещах. Наконец она нашла телефон на самом дне. И облегченно вздохнула: имя, которое светилось на экране, не представляло для нее никакой угрозы. Это была Танечка.

Не Татьяна, не Таня, а именно Танечка.

Танечка была ее парикмахер, Лиза стриглась и причесывалась у нее уже несколько лет и ни за что не собиралась отказываться от ее услуг или менять Танечку на другого мастера. Стричься у Танечки было одно удовольствие. Честно говоря, Танечка была малость полновата, но это ее ничуть не портило. У нее была такая славная улыбка и такие добрые, ласковые руки, что в этих руках Лиза забывала обо всех своих неприятностях.

В дополнение ко всем этим достоинствам Танечкин салон находился совсем близко – в соседнем доме.

– Лизок, – раздался в трубке приветливый Танечкин голос, – у меня окошко образовалось. Клиентка позвонила, что не придет, что-то у нее там в квартире – не то кран потек, не то электричество отключилось. Приходи, если хочешь!

После вчерашних событий у Лизы было не самое лучшее настроение. А говорят, что в плохом настроении ходить к парикмахеру не стоит: и прокрасятся волосы плохо, и не улягутся как следует.

С другой стороны, давно пора посетить парикмахера, пускай эти гады в театре видят, что у нее все хорошо, и плевать Лизе на их перешептывания за спиной.

– Приду, – ответила Лиза после секундного раздумья, – буду через пятнадцать минут.

И ровно через пятнадцать минут она вошла в салон.

Танечка встретила ее как родную – приветливой улыбкой и чашкой горячего кофе.

Лиза села в кресло и закрыла глаза, отдавшись в ласковые Танечкины руки.

– Может, немного поменяем цвет? – задумчиво проговорила Танечка, придирчиво разглядывая Лизины волосы. – Добавим чуть-чуть рыжины… это тебя немного освежит.

Вот интересно, Ленка тоже советовала изменить цвет, но по профессиональным соображениям. Лиза подумала и отказалась. Если она явится в театр с золотистыми волосами, все сразу поймут, что это она готовится к роли Дездемоны. И зараза майорша Акулова уверится в своих подозрениях.

Это же надо нарваться на майора полиции – завзятого театрала! Вот уж повезло так повезло!

Нанеся краску, Танечка перешла к другой клиентке, а Лиза пересела в свободное кресло дожидаться, пока краска возьмется.

Танечка положила перед ней стопку глянцевых журналов, извинившись, что они не первой свежести.

– Да мне все равно, – отмахнулась Лиза, – я все равно их читать не собираюсь, так что мне их свежесть без разницы. Это осетрина бывает только первой свежести, а журналы любые сойдут.

И она принялась бездумно пролистывать глянцевые страницы, скользя взглядом по фотографиям гламурных красоток и их представительных спутников.

Среди них иногда попадались знакомые лица – Лиза все же знала многих актрис театра и кино, но большая часть лиц была ей незнакома. Одинаковые прически, одинаковый макияж, одинаковые, как будто нарисованные по одному лекалу гламурные лица с неживыми, фальшивыми улыбками.

То ли дело Танечкина улыбка, подумала Лиза, она так и светится теплотой и дружелюбием. Лиза пробовала копировать ее перед зеркалом, так ведь не получается! Такое на заказ не сделаешь, это уж от природы.

И вдруг одно из лиц в этой галерее гламура показалось ей смутно знакомым.

Лиза машинально перевернула страницу, но увиденное лицо не отпускало ее, почему-то оно застряло в подсознании, с ним было связано что-то важное.

Да что важное могло быть связано с лицом из гламурной тусовки? Она далека от этого мира, как от луны.

Лиза все же перелистнула страницу назад и стала искать то лицо, которое так привлекло ее внимание.

И скоро нашла его – позади мрачного мужчины лет пятидесяти стояла женщина в красивом, несимметрично скроенном платье. Платье было явно от известного дизайнера, очень дорогое, уж это Лиза смогла определить. Женщина не очень молода, но фигура неплохая, и по лицу видно, что за собой следит.