перед белыми воротами и неловко улыбаюсь охраннику, который сидит в будке и настороженно смотрит на меня.

Я пришла ровно в пять, но ТиДжея все еще нет. Я продолжаю убеждать себя, что он не стал бы меня бросать, но жду уже двадцать минут.

Охранник прочищает горло.

— Мэм, вам нельзя здесь стоять. Вам придется…

— Извините, я опоздал.

ТиДжей появляется из ниоткуда, его голос звучит запыхавшимся. Он встает рядом со мной и берет за руку, переплетая наши пальцы.

— Привет Грег, она со мной.

Настороженное выражение на лице Грега сменяется приветливой улыбкой.

— Привет, ТиДжей, рад тебя видеть. Твои родители…?

— Нет, только мы, — он быстро обрывает его.

Брови Грега сходятся на переносице, и, похоже, он хочет что-то сказать, но качает головой.

— Все должно быть готово. Будь осторожен.

Охранник нажимает кнопку, которая открывает дверь.

— Всегда.

ТиДжей ведет меня через ворота на причал.

— Прости за опоздание. Пришлось сделать несколько дел, которые заняли больше времени, чем я думал.

Я крепче сжимаю холст в руке.

— Все в порядке. Я просто рада, что ты меня не обманул.

— Я бы так с тобой не поступил. Я слишком глубоко увяз и не могу вернуться назад ни в прямом, ни в переносном смысле.

— Что поделать… — остальные слова застревают у меня в горле, когда мы останавливаемся перед большой лодкой.

ТиДжей сжимает мою руку и тянет за собой.

— Пойдем.

Чувствую, что тело работает как будто на автопилоте, пока он ведет меня.

Как и пляжный домик, лодка такая же красивая и экстравагантная.

— Я не мог позволить тебе уехать из Майами, не увидев дельфинов и закат.

Я задыхаюсь, не в силах сдержать волнение в голосе.

— Правда?

— Да, — он усмехается и встает передо мной, обхватывая за талию и притягивая ближе к себе. — Все, что угодно, ради моей девушки.

Я задерживаю дыхание, когда его пальцы скользят под мой топ и нежно касаются кожи, вызывая мурашки.

— Это уже слишком.

Слова срываются с губ прежде, чем я успеваю их остановить. Я хочу вернуть их обратно и насладиться этим моментом, но мы просто незнакомы. Я потратила на него в общей сложности тридцать долларов. Даже не хочу представлять, сколько он заплатил за аренду этой лодки.

— Я имею в виду это лучшая и самая милая вещь, которую кто-либо когда-либо делал для меня, но не могу позволить тебе сделать это. Я могу только представить, как арендую эту лодку…

ТиДжей смеется, в его глазах пляшут веселые искорки.

— Это яхта моего отца.

Он убирает руку с моей талии и заправляет прядь волос мне за ухо.

У меня отвисает челюсть.

— Ни о чем не беспокойся.

Я закрываю рот, когда он обхватывает мою шею руками.

— Это твой последний день здесь, так что давай просто хорошо проведем время.

Его губы изгибаются в завораживающей улыбке, и мне трудно что-либо сказать. Поэтому я просто киваю.

— Что это? — интересуется ТиДжей.

— О, — делаю шаг назад и протягиваю ему холст, завернутый в коричневую бумагу. — Одной благодарности недостаточно, как и этого, но спасибо за то, что ты сделал это лето одним из лучших.

— Ты не должна была. — он замолкает на полуслове, когда оберточная бумага падает на пол.

Его глаза расширяются, взгляд несколько раз переводится с холста на меня, пока, наконец, не останавливается на холсте.

— Лола, боже мой, ты это нарисовала?

ТиДжей проводит пальцами по закату, который я нарисовала.

— Это не лучший мой рисунок, но…

— Ты что, издеваешься? — изумленно спрашивает он, смотря так, словно я только что сказала самую абсурдную вещь. — Это безумие. Это выглядит почти как настоящее. Ты действительно нарисовала это? — это даже не вопрос, а выражение недоверия. — Ты, блять, невероятна.

ТиДжей крепко обнимает меня, и внутри все тает. Сердце бьется неровно, но, клянусь, его сердце бьется точно так же. Оно бьется в такт, оставляя в моем крошечную дыру, которую будет трудно заполнить, когда мы расстанемся.

Я смотрю на океан, не мигая, и меня завораживает ровная рябь, которая ритмично пробегает взад и вперед. Он бесконечен, необъятен и совершенно завораживает двумя разными оттенками синего — королевским и индиго. А затем небо красиво разрисовывается оттенками персика, насыщенного шампанского и мандарина.

Они переливаются на море и сливаются воедино, создавая захватывающий вид, который простирается так далеко, насколько я могу увидеть.

Я вздыхаю, напоминая себе о том, что все это притворство. Я хочу продолжать лгать, что все это происходит на самом деле, но постепенно ко мне приходит чувство реальности.

ТиДжей проделал потрясающую работу, заставив меня забыть обо всем на свете. Я была сосредоточена исключительно на его глазах, улыбке, от которой разбивается сердце, и на всем, что мы делали.

Даже если бы захотела думать о чем-то другом, я бы не смогла. Не тогда, когда сидела у него на коленях за штурвалом яхты, а он управлял, когда его пальцы касались и впивались в мою кожу, или когда он оставлял нежные поцелуи на моем обнаженном плече. И мне стало труднее сосредоточиться на чем-либо другом, когда мы увидели дельфинов. Хотела бы сказать, что это было самое интересное за весь день, но потом ТиДжей повел нас купаться в такое место, где почти не было людей.

Вода была такой прозрачной, песок таким белым, а солнечное тепло было идеальным.

Я не уверена, что когда-нибудь испытаю это снова, но одно могу сказать наверняка: я никогда его не забуду.

— О чем ты думаешь? — спрашивает он, и его голос рассеивает облако моих ужасных мыслей.

Мы сидим бок о бок в носовой части яхты, наблюдая, как солнце медленно опускается за горизонт.

Подтянув ноги к груди, я обхватываю их руками и прячу лицо на коленях. Волосы каскадом падают на лицо, и, прежде чем успеваю их убрать, ТиДжей опережает меня, заправляя влажную прядь за ухо. Когда наши глаза встречаются, на его губах появляется мягкая улыбка.

Я улыбаюсь в ответ.

— Ничего… Я не хочу портить этот момент.

— Расскажи мне. Что у тебя на уме?

Он смотрит на меня с интересом и терпением, ожидая моего ответа.

— Как же я буду ненавидеть возвращение в реальность… возвращаться в настоящий мир.

Я не вдаюсь в подробности, но он кивает, как будто понимает.

Меня угнетает мысль о том, что все это почти закончилось, я пойду в школу, и мне придется посещать курсы, к которым не готова. Родители настояли, чтобы я стала бухгалтером, как они, и, хотя это совсем не то, чем хочу заниматься, у меня нет особого выбора. В конце