«А они не так тупы, как я думал», — пронеслось в голове у Егора.

Он присел за колючий куст и продолжил сквозь ветки наблюдать за машиной. По всей вероятности, ушлые парижские полицейские разгадали маневр Егора и теперь высматривали седан в темных дворах, тупичках и в тени деревьев.

Егор постарался сообразить, не мог ли он оставить ясных следов шин, когда пересекал лужайку. Вроде бы не должен. Теперь все зависит от того, насколько наметан глаз у. преследователей.

На всякий случай Кремнев достал из-за пояса пистолет. Если придется спасать свои Задницы, он не побоится пустить в ход оружие. Определенно. Иногда и пары выстрелов над головами достаточно, чтобы заставить преследователей отступить и засесть за какое-нибудь укрытие. А пока они будут сидеть, Егор и Жанна получат возможность (и главное — время), чтобы унести отсюда ноги.

Мотор полицейской машины мягко урчал, и машина медленно кралась по улице. Вот она поравнялась с Егором, и он явственно разглядел круглое лицо полицейского. Тот внимательно вглядывался во тьму. Кремнев едва удержался, чтобы не отшатнуться, но вовремя сообразил, что шелохнувшаяся ветка может привлечь к себе внимание копа.

Какое-то мгновение полицейский смотрел прямо на Егора, во всяком случае, ему так показалось. Егор замер на месте и тоже смотрел в глаза злополучному копу, ожидая, что машина остановится, дверцы распахнутся, и круглолицый упрямец с пистолетом наперевес выскочит из салона. Он даже услышал окрик: «Руки в гору, мсье!»

Однако ничего подобного не произошло. Полицейская машина медленно продолжала ползти по улице мимо череды темных домов. Лишь когда за поворотом исчезли хвостовые огни, Кремнев наконец перевел дыхание.

Он выбрался из-за живой изгороди и вышел на открытый участок улицы. В отдалении все еще ревели сирены, но звук их стал гораздо тише. Держа наготове пистолет, Кремнев принялся бродить по окутанным ночной тьмой окрестностям в поисках подходящей машины. И вскоре такая машина нашлась.

Несколько минут спустя Егор подкрался к седану и постучал костяшками пальцев по стеклу, втайне надеясь, что Жанна вскрикнет от страха (что доставило бы ему ни с чем не сравнимое удовольствие). Однако крика не последовало. Жанна просто опустила стекло и тихо поинтересовалась:

— Ну, как?

— Порядок, — ответил Егор. — Я достал новую тачку.

От полиции Кремнев ушел «на пятерку», и Жанна не могла этого не признать. Но умелого вождения было явно мало, чтобы такая девушка, как Жанна Баллон (она же — Женя Балуева) сумела взглянуть на такого человека, как Егор Кремнев, с восхищением.

Слишком далек от идеала был агент Кремнев, слишком разными они были людьми, и слишком различным был стиль их работы.

Среди агентов СВР, несмотря на всю свою кажущуюся простоту, Кремнев был одним из самых «закрытых» людей. Иногда Жанне казалось, что и руководители СВР толком не понимают, кого они приняли на работу.

С виду он был груб и неотесан. В отношениях с мужчинами кулаки часто заменяли ему простую человеческую речь. В отношениях с женщинами он также не особо церемонился.

Год назад, накануне новогоднего праздника, Жанне и Егору поручили задание — нужно было «выцарапать» одного довольно легкомысленного парня из испанского наркопритона и доставить его родителям. Имен родителей, важных правительственных чиновников, Жанне и Егору настоятельно порекомендовали не упоминать всуе.

Жанна старалась все сделать по правилам, чтобы, не дай бог, не повредить подростку. Но Кремнев плюнул на ее «досконально продуманный план». Он просто ворвался в притон, переломал челюсти охранникам, выбросил в окно местечкового наркобарона, закинул паренька на загривок и вынес его на улицу.

А потом, вместо того чтобы попытаться уйти от преследователей (шансов было мало, но нужно было обязательно попробовать), Кремнев принялся палить по ним из двух стволов сразу.

Жанна попыталась ему воспрепятствовать. По ее мнению, Кремнев подвергал опасности не только жизни агентов, но и жизнь мальчика. Возникла конфликтная ситуация, в которой Кремнев повел себя, как настоящий неандерталец. Он забросал дом наркобарона дымовыми гранатами, ударом кулака отправил Жанну в нокаут, а затем взгромоздил ее на плечо и отнес в машину. В себя она пришла уже на явочной квартире, с затекшими глазами и сломанным носом.

В своем рапорте начальству Жанна подробно написала о патологической тяге Егора Кремнева к риску, добавив к этому «диагнозу» еще и тягу к насилию и суицидальные наклонности. В результате чего два последующих месяца Кремневу пришлось заниматься бумажной работой, от которой он едва не сошел с ума.

Неприятно, конечно, но что поделаешь. Жанна обязана была так поступить.

Кстати говоря, врачи подтвердили информацию, полученную из рапорта Жанны, и Кремнева отправили на принудительное лечение к психотерапевту. Однако Егор наплевал на рекомендации врачей и, вместо того чтобы пройти курс лечения у психотерапевта, просто ушел в запой.

По «пьяной лавочке» этот неандерталец, умеющий орудовать только каменным топором, принялся распространять слухи о «предательстве» Жанны, о ее ненадежности и профессиональной непригодности.

У Жанны тогда был близкий друг, практически жених. Жениха звали Аскольд, он работал в аналитическом отделе и был замечательным, мягким и добрым парнем. Благодаря длинному языку Кремнева, слухи о «предательстве» Жанны дошли и до него. В тот же день он позвонил Жанне и дрожащим, извиняющимся голосом сообщил, что не готов связать с ней свою жизнь.

Так Егор Кремнев разрушил личную жизнь Жанны. Именно с его легкой руки коллегии стали называть Жанну мегерой. И она не намерена была этого прощать.

После размолвки с Аскольдом Жанна подкараулила Кремнева возле дома и предложила ему поговорить по душам. Егор потянул ее в пивной бар, но Жанне была отвратительна сама мысль о том, что она будет сидеть с Кремневым за одним столом и пить с ним пиво. А потому разговор состоялся прямо на улице.

Едва усевшись на скамейку, Жанна сообщила:

— Кремнев, вы разрушили мою жизнь.

— Грош цена жизни, которую так легко разрушить, — заявил в ответ Кремнев, закуривая сигарету. — Что касается вас, милая, то вам не место в отделе спец-операций.

— Почему вы так решили?

— У вас слишком ранимая и неустойчивая психика, — сказал Кремнев небрежно. — Кроме того, у вас совершенно отсутствует воображение. А это опасно для жизни.

— С чего это вы так печетесь о моей жизни?

— На вашу жизнь мне плевать с высокой колокольни, — грубо сказал Кремнев. — Я не из тех, кто останавливает самоубийц на краю пропасти. Но из-за вашего непрофессионализма могут погибнуть хорошие агенты. Этого нельзя допустить. Если хотите, я поговорю с генералом Рокотовым, и он переведет вас в аналитический отдел. Там вам самое место.

— Идите вы к черту с вашим аналитическим отделом! — сердито сказала Жанна.