— О, вот об этом можешь не беспокоиться. Я буду работать за гроши.

Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет! Он должен был догадаться, к чему клонится дело, но Милли заморочила ему голову этими разговорами о женитьбе. Проклятье!

— Я так не думаю, — сказал он, уже понимая, что проиграл.

Если Милли хотела чего-нибудь, Милли это получала.

А чего Милли хотела, так это женить Дэвида. Она составит свое мнение о Джейси, и если Дэвид не сумеет каким-то образом остановить ее, то его песенка спета.

— Дэвид, дорогой…

Он махнул рукой.

— Хорошо.

Он сдался еще до того, как тетя смогла пустить в ход новый аргумент, наверняка либо душераздирающий, либо хитроумный.

К чести Милли, слишком самодовольной она не выглядела. Просто кивнула и заявила, что приступит к работе в понедельник утром.

— И не беспокойся о моем жалованье. Мы что-нибудь придумаем. — Она снова отхлебнула чая. — Итак, босс, расскажи мне о нашем последнем деле.

Дэвид лишь вздохнул.

— Она наняла меня, чтобы я нашел ее бойфренда. Бойфренда, Милли. Теперь тебе ясно? Это сводит к нулю все твои матримониальные планы.

— Ох! — Она взяла бутерброд, откусила кусочек и задумчиво прожевала его. Дэвид почти что видел, как крутятся колесики у нее в голове. — Там ничего позорного не случилось?

— Нет, Милл, нет. Я же сказал тебе…

— Может, ты постараешься не найти ее бойфренда? — прервала его Милли. — Тогда она переключится на тебя.

— Переключится на меня? Премного благодарен.

Он устремил на тетю насмешливый взгляд, но она лишь пренебрежительно фыркнула.

У Милли была одна особенность… ну, на самом деле у нее было много особенностей. В основном она хотела видеть своего внучатого племянника счастливым, и он понимал это, что являлось единственной причиной, почему он терпел ее вмешательство в свою жизнь. То, что делала Милли, он позволял только ей и больше никому на свете.

Кроме того, она была сильной личностью. Умная и сообразительная, несмотря на свои годы, она с легкостью разыгрывала замешательство или даже старческое слабоумие, если это помогало добиться желаемого.

Дэвид терпел ее странности, потому что любил свою тетю. Остальной мир терпел ее, потому что когда-то она была богата, как Крез, и большинство людей думали, что так обстоит дело и сейчас. Включая саму Милли.

— Еще чаю?

Вопрос Милли оторвал Дэвида от размышлений. Он допил остывшую жидкость и встал.

— Нет, благодарю. Я хочу вернуться к себе и немного поработать.

Чашка звякнула, когда он ставил ее на полированный поднос.

— Ну, я рада, что ты ко мне зашел, дорогой, — сказала Милли таким тоном, как будто они не встречались по два-три раза на дню. — Увидимся утром в понедельник.

Она подняла голову для поцелуя, и Дэвид с удовольствием поцеловал ее, глубоко вдохнув лавандовый запах, всегда напоминающий ему о детстве.

— Только не слишком рано, ладно?

Может, стоит уволить ее прямо сейчас? Она ведь уже вытянула из него все, что хотела. Но нет, теперь Милли была полностью захвачена этой идеей насчет секретарши. Да и что ни говори, а скучной ее компанию никак не назовешь.

— Конечно. Писатели должны хорошо высыпаться, чтобы их творческий пыл не угас.

Дэвид пробормотал что-то невразумительное, подошел к маленькому письменному столу в дальнем конце комнаты и принялся проглядывать почту Милли. Обычно он тайком делал это до того, как Милли вынимала корреспонденцию из почтового ящика, но сегодня упустил момент. По счастью, его тетя еще не успела открыть свой банковский баланс, и Дэвид быстро схватил его.

— Я забираю твой банковский баланс, чтобы привести его в соответствие с твоей чековой книжкой.

— Спасибо, дорогой. Ты такой милый, что делаешь это для меня.

«Милый» казалось Дэвиду не совсем уместным словом; «безрассудный» подошло бы гораздо лучше. Незадолго до своей смерти дядя Эдгар пустил по ветру состояние Милли, оставив ей пустой банковский счет, массу долгов и выплаты по закладной. Дэвид посчитал бессмысленным рассказывать женщине восьмидесяти с лишним лет, в каком отчаянном положении она оказалась, и потому взял на себя миссию оплачивать ее долги. Для реализации этого проекта он не придумал ничего лучше, как предложить лично следить за ее ежемесячными счетами. В особенности трудно было улаживать это дело в последние месяцы, когда сам он еле-еле сводил концы с концами. Однако ради Милли он был готов затронуть даже свой неприкосновенный счет, на котором лежали сбережения «на черный день».

— Нужно обязательно пригласить сюда твою новую юную леди.

Дэвид прищурился, пытаясь понять, о чем она говорит.

— Что?

— Я о приглашении. Ты просто обязан позвать твою Джейси в гости. Пригласи ее на чай. Или, может, лучше на кино? У меня есть «Храброе сердце» на DVD.

Он подавил стон. Каким-то непостижимым образом они вернулись к тому, с чего начали.

— Она не моя, Милли. Припоминаешь? Бойфренд. Клиентка. И все такое прочее.

— Я по-прежнему считаю, что тебе не нужно усердно искать этого парня. Она никогда не узнает правды.

— Клянусь, Милли, ты доведешь меня до того, что я напьюсь.

— Ты уже опьянен, дорогой. — Она наставила на него вытянутый палец. — Может, я и стара, но не слепа.

Вот это точно. Черт, он даже не был уверен в том, что она стара. Он не знал никого другого, у кого было бы столько энергии. Не говоря уже об упорстве.

— Как только наша маленькая Джейси…

— Хватит! — оборвал ее Дэвид. — Я собираюсь выполнить порученную мне работу. Собираюсь найти этого Эла. А потом Джейси и Эл будут жить долго и счастливо. — Он посмотрел в глаза Милли. — Именно так все и произойдет.

Тетя допила чай и улыбнулась Дэвиду одной из тех своих улыбок, от которых его всегда бросало в дрожь.

— Как скажешь, Дэвид. Как скажешь.

Регги отбивал пальцами барабанную дробь по полированной поверхности маленького столика для коктейлей. Он сумел втиснуться в крошечное кресло, но чувствовал себя в нем неуютно. Он находился на охоте уже больше недели и жаждал одного: оказаться дома, завалить свою подружку и лежать, пялясь в телевизор. А вместо этого приходилось сидеть в баре занюханного отеля, прижимая к уху мобильник и вслушиваясь в дурацкую музыку, заполняющую паузу в отсутствие сигнала.

— Ты получил регистрационные записи?

Джо Мэлоун снова был на линии; его голос потрескивал и время от времени пропадал.

Регги вытянулся по стойке «смирно», хотя Мэлоун, конечно, не мог его видеть, и похлопал себя по нагрудному карману.