– Прекрасно, – произнес Райан, больше не желая спорить. Он спокойно махнул рукой. – Как скажете. Это все равно не имеет значения. Как только Аль-Модра увидит флакон, она поймет, что нужно делать.

– Значит, ты расскажешь нам, как пройти на Высокую Возвышенность? – Найя приподняла бровь.

– Я даже немного провожу вас туда, если это поможет мне избавиться от вашей компании.

Найя приняла его приглашение, проигнорировав дерзкую колкость. Она посмотрела на Кайлана и ощутила уверенность, словно умылась холодной водой из лесного ручья.

– Когда выходим? – спросила она.

Ему не хотелось покидать тепло каменного дома и уходить в холодный дикий лес, но он понимал, что так будет правильно. Ему хотелось отдохнуть, но отдых становился роскошью, которая появлялась все реже и реже. Знание о том, что, по мнению модры Фары, они ставили под угрозу жизнь всех гельфлингов в Камне-в-Лесу и что им было велено покинуть деревню, ощутимо умаляло уют теплого дома.

– Так безопаснее и нам, и стоунвудцам, – ответил он. – Предлагаю выйти прямо сейчас.

Под покровом ночи вместе с Райаном и Митрой они дошли до окраины Камня-в-Лесу. За деревьями едва виднелось мягкое сияние деревни, а от камня на возвышении осталась лишь тонкая, подсвеченная лунным светом полоска.

– Желаю удачи! – сказала Митра. – Когда я вырасту, то примкну к вам. Я не боюсь лживых скексисов!

Райан по-дружески подтолкнул сестру, отчего она шлепнулась попой на мох. Он был уже готов отправиться в путь: с рюкзаком на спине и походным копьем в руке.

– Вырасти настолько, чтобы тебя нельзя было съесть за один присест, вот тогда я с радостью возьму тебя с собой.

Это были первые шутливые слова, услышанные Кайланом в речи воина, и они его порадовали. Митра вскочила на ноги, обняла брата и поцеловала в щеку.

– Только не умри, прошу тебя, – сказала она. – К вам это тоже относится!

– Мы очень постараемся, – ответил Райан. Затем вся троица повернулась спиной к ней и к деревне и, не оглядываясь, вошла в лес.

Первую часть пути на север они почти не разговаривали. Райан шел твердым шагом, без признаков нерешительности, за ним шел Кайлан, за которым следовала Найя. Они инстинктивно выстроились в таком порядке: первым шел опытный страж, а замыкающим – опытный воин. Кайлан, сказитель песен, пошел между ними, обещая себе, что от него тоже будет польза, хоть он пока и не знает, какая именно.

Спустя некоторое время Кайлан ощутил, что беспокойство исчезло. Под ногами похрустывала невысокая поросль, и он, утратив чувство направления, доверчиво шел за Райаном.

– Я думаю, скексисы давно этим занимаются, – прошептал Кайлан, адресуя свою реплику больше Найе, чем Райану, который прислушался, вывернув уши назад. – Помнишь тот вечер, когда ты пришла в Чащобу Сами? Это был день переписи: тогда прибыли лорды скекЛак и скекОк. Они приезжали дважды в трайн и подсчитывали всех наших жителей.

– То же самое они делают в Камне-в-Лесу, – произнес Райан. – И в Ха’раре тоже, насколько мне известно. Вероятно, и на сифанском побережье. Разве в Заболоченном лесу Сог не так?

– Нет. До ухода из Сога я никогда не видела скексисов.

– Ты думаешь, они проводят перепись ради своего… – Кайлан оборвал предложение, не зная, как назвать предполагаемый план скексисов.

– Урожая? – прямолинейно спросил Райан. Слово прозвучало кошмарно, но лучшего Кайлан придумать не смог. Он старался не думать о письме модры Меры и о плененных гельфлингах из его клана.

Плененных, – подумал он. – А не собранных как урожай… но разве «плененных» звучит лучше?

Райан ударил походным копьем по заблудшему кустарнику.

– Каждую весну мы пересчитываем персиковые деревья и срываем с них половину цветков, чтобы они расцвели летом. Так мы точно знаем, что все они буду плодоносить, и предполагаем размер урожая. Этому давным-давно научила гельфлингов мать Огра, и со времени Века Невинности мы каждый год подсчитываем деревья и срываем половину цветения… однако мы не увидели, что скексисы у нас на глазах точно так же поступают с нами, гельфлингами.

– Ты слишком много об этом думаешь, – сказала Найя.

– У меня было много времени на раздумья.

– А как же другие кланы? – спросил Кайлан, не обращаясь ни к кому конкретно. – Клан Дусан и клан Гроттан? Как думаете, скексисы посылали к ним Переписчика скекЛака?

– В замке был лишь один страж из клана Дусан и ни одного из пещер Грота. Неизвестно, существуют ли еще гроттаны. Может, скексисы давно уничтожили их незаметно для остальных.

Сложно было определить, насколько депрессивное состояние Райана было связано с пережитым им кошмаром. Когда они сновиделись, Кайлан увидел Райана другим: не тем серьезным и обозленным воином, который шел впереди. Тогда он гордился своей работой стражем, был очень чувствительным. Он был влюблен и беззащитен перед страшной травмой от случившегося в Замке Кристалла.

Кайлан знал, что уже ничем не может помочь Мире. Мог лишь знать о случившемся и понимать, почему Райан ведет себя именно так. Это было трагедией, но Кайлан видел в ней красоту… в виде песни-для-слез, созданной, чтобы петь ее опечаленному сердцу.

Возможно, в этом что-то было. В Райане чувствовалась скрытая доброта. Кайлан видел мгновения ее проявления рядом с Шони и Митрой, видел ее в сновидении. В общении с другими гельфлингами Райан стал держаться сухо и жестко, но, возможно, есть другой способ облегчить его страдание. Возможно, Кайлан все-таки мог помочь.

– Я тут подумал… На камнях на холме я прочел песню о Джарра-Джене. Хотите, я вам ее расскажу?

Райан не ответил, а Найя сказала:

– Да, расскажи. С удовольствием отдохну от историй из нашей реальной жизни.

С этим он мог справиться. А может, и не мог, но попытаться стоило. Кайлан успокоил себя, сосредоточился, прокашлялся и запел:

Казалось, будто его слушал весь притихший лес, и, закончив песнь, Кайлан немного задумчиво помолчал. Шедшая позади Найя издала одобрительный звук.