Следом за Ингой появился Олег, никогда не видела такой страсти, чтобы вот так искры летали, мой отец никогда так не смотрел на мать, я вообще не думала, что так бывает, считала, что все это романтические бредни. Но эта парочка рушила все мои представления об отношениях.

Даже грустно стало, после смерти Леши у меня никого не осталось, отца я в расчет не беру, тот вообще умудрился меня продать.

— Я сам привезу все, что тебе нужно, — нарушил тишину Саша, — ты едешь со мной, — теперь он обращался к Олегу.

Мне ничего не оставалось, как согласиться, адрес называть не потребовалось, он его прекрасно знал, видимо, успел накопать на меня информацию. Странно, почему тогда он ничего не знал о Леше?

Авдеев

Я ни черта не понимал, какой на хрен брат? Мне же на нее всю информацию предоставили буквально на следующий день, никакого брата там и в помине не было. Придурок отец — любитель поиграть в покер, мать, которая умерла несколько лет назад и все, никакого брата. Либо девчонка врет, что никак не вязалось с ее поведением, либо брат действительно был, только, как так получилось, что вся информация о нем, вдруг, испарилась?

Сел на переднее пассажирское и захлопнув дверь, незамедлительно набрал Кирилла, который, собственно, и предоставил мне информацию на Котенка.

— Слушаю, — после двух раздражающих гудков в трубке послышался голос.

— Ты мне скажи, я тебе мало плачу? — спросил я.

— Нет, что-то не так?

— Это ты мне скажи, что не так, млин, — взревел я, потому что не хер делать работу через одно место, — какого хрена я только сейчас узнаю, что у девчонки был брат?

— Какой брат? — неуверенно поинтересовался Кир.

— Ты издеваешься, мать твою? — честное слово, уволю к херам, — это я тебя должен спросить, какой брат, а ты мне на этот вопрос ответить.

— Да не было у нее никакого брата, — повысил голос Кирилл, — все, что было я предоставил.

Качнул головой, устало сжимая переносицу, бред какой-то, не могла ведь вся информация о человеке взять и испариться.

— Ни черта не понимаю, ладно, перепроверь еще раз, — бросил я и отключился.

Гром вопросов не задавал, чему я был несказанно рад, потому что ответов у меня все равно не было. Эта девочка будоражила во мне чувства, которых в принципе быть не должно. Придушить был готов, когда сбежала, потом, когда дерзить начала, не боится меня ни черта, а насколько было бы проще, если бы боялась.

Поцелуй этот чертов, убеждал себя, что проучить ее хотел, припугнуть. Да хрена с два! Она даже оттолкнуть меня не пыталась, припугнул, млин, чуть у стены ее не взял, не должна на меня так девочка девятнадцатилетняя действовать, не должна. Я же не пацан зеленый, чтобы ширинкой думать.

— Ну и райончик, — усмехнулся Гром, паркуя машину возле старой, видавшей лучшие дни, хрущевки. Вышел из машины, огляделся — обветшалый кирпичный фасад, изуродованный трещинами, старый подъезд с обрисованными, местными «художниками», вдоль и поперек стенами, несложно было представить, в каких условиях жила Катя. Поднялся на третий этаж и нажал на звонок нужной мне квартиры, спустя какое-то время за дверью послышались шаги, щелчок и дверь открылась.

— Чё надо? — передо мной предстал мужик лет пятидесяти, невысокий, коренастый с красной, опухшей рожей и бутылкой в руке. Схватил его за шиворот и втащил в квартиру, попутно захлопнув дверь, свидетели мне ни к чему. Родную дочь продать, сука, я свою за свою Саньку глотку перегрызу, подыхать буду, но и мысли не возникнет никогда ею за долги расплачиваться, а этот….

— Уууу- заскулила эта мразь, когда я швырнул его на пол и вдарил пару раз по ребрам, ублюдок, млин.

— Комната Кати, где? — спросил, сдерживаясь из последних сил только лишь потому, что он все-таки ее отец и она не простит, не прибил ушлепка на месте.

— Там, — прохрипел ублюдок, указывая на потертую деревянную дверь. Не удержался, двинул еще раз. Вошел в комнату, огляделся — пожелтевшие, местами содранные обои, деревянный шкаф, которому лет больше, чем мне, обветшалые, потрёпанные временем рамы, небольшая кровать в углу. Единственная ценность — ноутбук, лежащий на кровати. Удивительно, что он все еще на месте, видимо, не успел ублюдок продать его. Рядом, на полу, отыскал зарядку и сумку.

— Хоть раз появишься в радиусе двухсот метров от дочери, убью, — выплюнул я, покидая квартиру, желание вернуться и закончить начатое росло с каждой минутой, от греха подальше прибавил шаг и сбежал вниз по лестнице.

— Он хоть живой? — хохотнул Гром.

— К моему сожалению.

Ехал домой и кулаки чесались, вернуться бы и закопать этого ублюдка. Я многое видел, но продавать собственных детей и совершенно в этом не раскаиваться — это никак не укладывалось в моей голове. Я чужого растил, сопли подтирал, коленки зеленкой мазал, а эта мразь родную продал.

«А ты чем лучше? Ты ее купил» — ехидно напомнил голос в голове.

Да, купил, как вещь, за огромные деньги и паршиво от этой мысли, но отдать я ее не мог. Граф ею попользуется и вышвырнет, рядом со мной же она будет в безопасности и плевать, что она считает иначе.

Глупо отрицать, что меня неумолимо тянет к этой девочке, именно девочке, блин, потому что для меня она такой и является. Верно говорят, что не стоит зарекаться, смотрел на друзей и не понимал, как взрослого мужика могла зацепить девчонка в два раза моложе, даже, если одна из них моя собственная дочь. И, если Демин вляпался только по прошествии времени, то Гром втрескался в семнадцатилетнюю девчонку чуть ли не с первого взгляда.

И какими бы ни были отношения между ними, как бы не любили они друг друга, а они любят, я видел, так не сыграешь, я все равно не понимал — это же целое, мать его, поколение. Я тоже не без греха, цеплял молоденьких в клубе, но это всегда был лишь одноразовый секс, а на утро — до свидания.

И нормально же жил, пока одна рыжая особа не выскочила на дорогу и не прыгнула под колеса моего автомобиля. И, что называется: «Приплыли».

— И, что дальше с девчонкой? — нарушил молчание Гром.

— А, что дальше? — усмехнулся я и посмотрел на Грома, придурок, ведь не просто так заговорил, понимает, что пришел день возвращать «должок» и мои же шуточки мне боком вышли, — на Демина поработает.

— И все? — он повернулся ко мне и ухмыльнулся.

— На дорогу смотри.

— Да, брось, Командир, — рассмеялся Гром, — я ж тебя, как облупленного знаю, признайся, понравилась девочка.

— Именно, что девочка, — вздохнул я и отвернулся к окну.

— Можно совет? — лицо Грома приобрело серьезное выражение.

— Валяй.

— Не сопротивляйся, — посоветовал он, — все равно ничего из этого не выйдет, время только потеряешь.