Оттуда ему еще не было видно стоящую в гостиной елку иподарки под ней, но стоило Джеми обогнуть последний столб перил и заглянуть вгостиную, он увидел его.

Он был красным, как пожарная машина, блестящим, как серебро,прекрасным, как мечта… Лиз, следившая за выражением лица Джеми, дажепочувствовала, как слезы навернулись ей на глаза. На этом лице можно былопрочесть все — и счастье, и радость, и волшебство Рождества. На мгновениемальчуган замер, держась рукой за косяк двери, потом вдруг ринулся вперед, аостальные наблюдали за ним с удовольствием едва ли не большим, чем испытывалсам Джеми.

Разумеется, он тут же попытался сесть на свой новенькийвелосипед. Лиз придержала для него машину, а Питер, взяв велосипед за руль,дважды провел его вокруг гостиной, стараясь не наезжать на другие подарки.

Джеми был в таком восторге, что его речь стала совсембессвязной, однако каждому было понятно, что он просто на седьмом небе отсчастья.

— Я получил его! Получил!.. Санта-Клаус подарил мневелосипедик! — восклицал немного успокоившийся Джеми. Питер поставил напроигрыватель компакт с записями рождественских гимнов, и дом в одночасьенаполнился пьянящей, как шампанское, атмосферой праздника. Девочки и Питер,которому в конце концов удалось уговорить Джеми ненадолго слезть с велосипеда,уселись за стол открывать свои подарки, и снова восторгу и радости не былопредела. Все вскрикивали, и ахали, и восхищались, и говорили друг другу словаблагодарности. Кроме собрания сочинений Чосера, Джек получил на Рождествоотличный кашемировый свитер, который Лиз купила в универмаге «Нейман Маркус». Всвертке, помеченном ее именем, Лиз обнаружила изящный золотой браслет, которыйизумительно смотрелся на ее руке.

Они разбирали подарки почти полчаса. Потом Джеми с помощьюстаршего брата снова взгромоздился на свой велосипед, а Лиз отправилась на кухню,чтобы приготовить всем завтрак. Она собиралась испечь вафли, сварить сосиски ипожарить яичницу с беконом, что тоже было своего рода рождественской традицией.Пока она пекла вафли, тихонько мурлыча себе под нос рождественскую песенку проколокольчики, в кухню забрел Джек, чтобы составить ей компанию, и Лизвоспользовалась случаем, чтобы еще раз поблагодарить его за браслет.

— Я люблю тебя, Лиз, — сказал он, с нежностьюглядя на нее. — Скажи, ты когда-нибудь задумывалась о том, какие мы всесчастливые? — И он покосился на открытую дверь, из-за которой доносилисьрадостные вопли детей.

Лиз кивнула.

— По совести сказать, я думаю об этом не реже тысячираз в день, а может быть, и чаще. — С этими словами она повернулась кДжеку и обняла его, а он поцеловал ее в лоб.

— Спасибо тебе за все, что ты для меня делаешь, —сказал он негромко. — Не знаю, что такого я совершил и чем заслужил этосчастье, но я ужасно рад, что мы с тобой нашли друг друга.

— И я тоже рада, — ответила Лиз и, выпустив Джека,бросилась к плите, чтобы снять с огня сосиски и перевернуть на сковородкешкворчащий бекон. Пока она разбивала на сковороду яйца, Джек помолол и сварилкофе, и вскоре вся семья снова собралась за столом.

Дети смеялись, шутили и хвастались друг перед другомподарками, а Джеми притащил в кухню велосипед и положил на пол рядом со своимстулом. Он как будто боялся расстаться с ним хотя бы на минуту; впечатлениебыло такое, что, если бы ему позволили, он бы и завтракал, не слезая с седла.

— Ну-с, у кого какие планы на сегодня? — спросилДжек, наливая себе вторую чашку кофе.

— Мне уже скоро надо приниматься за индейку, —ответила Лиз, бросив взгляд на часы. По ее просьбе Кэрол купиладвадцатифунтового каплуна, и возни с ним предстояло много. Впрочем, начинку длярождественской индейки всегда готовил Джек. Девочки сказали, что хотели быпримерить новые наряды и позвонить подругам. Питер снова собирался к Джессике,и Джеми взял с него слово, что он вернется пораньше и поучит его кататься.

— А мне нужно ненадолго съездить в контору, —неожиданно заявил Джек.

— В Рождество?! — удивленно приподняла брови Лиз.

— Я ненадолго, — промолвил он извиняющимсятоном. — Оказывается, я забыл взять одно дело, над которым хотелпоразмыслить на досуге.

— Почему бы тебе не съездить в офис завтра? Сегодня жеРождество, и тебе все равно будет не до работы, — с улыбкой сказала Лиз.Похоже, Джек на глазах превращался в трудоголика, но, по большому счету, она неимела ничего против. Лиз знала: что сколько бы папок с делами он ни приносил сработы домой, семья всегда была и будет для него на первом месте.

— Мне хочется, чтобы эти документы были у меня подрукой, так спокойней, — объяснил Джек. — Тогда я смогу заняться имихоть завтра, хоть послезавтра.

— Тут кто-то учил меня оставлять работу на работе.

Это, случайно, был не ты?.. — пошутила Лиз. —Двойные стандарты, мистер Сазерленд!

— Да я уеду-то всего на десять минут. А когда вернусь —сразу займусь начинкой, клянусь! — воскликнул Джек, прикладывая руку ксердцу.

Таким образом, вопрос был решен. Когда дети позавтракали иушли к себе, Джек помог Лиз убрать посуду.

Затем она занялась индейкой, а Джек отправился в спальню,чтобы привести себя в порядок.

Спустя полчаса он снова спустился в кухню. Джек побрился инадел свободные полотняные брюки цвета хаки и темно-красный шерстяной свитер.От Джека крепко и свежо пахло лосьоном после бритья, и Лиз шутливопоинтересовалась, уж не на свидание ли он собрался.

— Да, на свидание, и эту мисс зовут Работа, —серьезно ответил Джек. — Это единственная женщина, с которой я согласениметь дело, кроме тебя. Кстати, тебе не нужно ничего купить? Я мог бы по дорогезаехать в супермаркет…

— Мне нужен только Джек Сазерленд, но, насколько язнаю, эту модель давно не выпускают. — Лиз звонко чмокнула его вщеку. — Возвращайся скорее, не то я буду скучать. А мисс Работа подождет —выходные для того и существуют, чтобы отдыхать. Вам ясно, мистер адвокат?

Она все еще была в домашнем халатике; прямые рыжие волосы —все еще чуть-чуть влажные после душа — свободно свисали на плечи, аизумрудно-зеленые глаза лучились любовью и нежностью. Джеку она казалась почтитакой же, как и тогда, когда они только познакомились, и он не замечал — простоне желал замечать — никаких признаков того, что с того дня прошло уже безмалого двадцать лет.

— Я люблю тебя, Лиз, — нежно сказал он и,поцеловав ее в губы, повернулся и пошел к выходу.

Всю дорогу до конторы он думал о Лиз. Оставив машину наобычном месте на стоянке напротив офисного здания, Джек открыл парадное своимключом и, поднявшись на нужный этаж, отключил сигнализацию.

Потом он вошел в контору, достал из сейфа нужную папку и ужесобирался снова включить охранную систему, когда в коридоре послышались шаги.Джек знал, что по случаю праздника в здании никого нет и быть не должно.Неужели это Лиз последовала за ним? Глупости! В этом предположении не былоникакого смысла.