Лиз тем временем отправилась в чулан, чтобы достатьспрятанные подарки и положить под елку. Когда печенье было готово, она позвала Джеми,но мальчик так увлекся, слушая чтение Кэрол, что не захотел снова спускаться вкухню, и Лиз самой пришлось раскладывать его по специальным плетенымкорзиночкам, которые Джек привез из Новой Англии. Расставив корзинки на столе,Лиз поднялась наверх, в спальню, чтобы завернуть в подарочную нарядную бумагупереплетенное в кожу собрание сочинений Чосера, которое она купила Джеку. Всеостальное было давно приготовлено и перевязано ленточками, и только книги,которые попались ей совсем недавно, Лиз не успела красиво упаковать.

Остаток дня пролетел стремительно. Лиз оглянуться не успела,как наступил вечер и домой вернулись Питер и Джек.

Питер опередил отца всего на несколько минут. Он выгляделвеселым и оживленным и, войдя в кухню, первым делом стащил из корзиночкинесколько печений-елочек. Запив их пепси-колой, Питер спросил, можно ли емуснова пойти к Джессике после ужина.

— Может быть, пусть лучше она приедет к нам? Хотя быдля разнообразия? — спросила Лиз почти жалобно.

В последнее время она почти не видела Питера — он был то вшколе, то на тренировке или, как сегодня, торчал у Джессики Смит. Порой Лизказалось, что с тех пор, как Питер получил водительские права, домой онвозвращался, только чтобы ночевать.

— Родители никуда не отпустят ее в сочельник, —сказал Питер.

— Но ведь сочельник не только у них, но и у нас! —напомнила Лиз, но тут в кухню вернулся Джеми. Задумчиво хрустнув печеньем, он собожанием поглядел на старшего брата, который был его кумиром и которому он старалсяподражать во всем.

— А родители Тимми не празднуют Рождество, потому чтоони евреи, — сообщил он, и Питер дружески взъерошил ему волосы.

— Отличное печенье, — заметил Питер, хватая ещепригоршню из другой корзиночки.

— Я помогал маме его печь, — сообщил Джеми,показывая пальчиком на печенье, исчезавшее во рту старшего брата.

— Вы молодцы!.. — одобрил Питер и повернулся кматери:

— Джесс не еврейка и не сможет никуда пойтивечером, — сказал он. — Почему мне нельзя к ней?

— Потому что ты тоже не еврей, — сказала Лизсухо. — И у нас принято праздновать Рождество вместе..

— Но мне будет здесь скучно! — взвыл Питер.

— Спасибо за откровенность, — усмехнуласьЛиз. — И все-таки ты должен остаться дома и помочь мне и отцу доделать вседела, — твердо закончила она.

— Ты можешь помочь мне почистить несколько морковок длясеверного оленя Санта-Клауса, — торжественно сказал Джеми. Они с Питеромпроделывали это каждый год, и Джеми был бы разочарован, если бы брат куда-тоушел. Питер тоже знал это, поэтому неохотно кивнул.

— Но, может быть, я могу пойти к Джесс после того, какДжеми ляжет спать? — спросил Питер, и Лиз не нашла в себе сил отказатьему.

— Хорошо, — сдалась она. — Только постарайсявернуться не слишком поздно. Не позднее завтрашнего утра, о'кей?

— Вернусь к одиннадцати. Обещаю.

В этот момент появился Джек. Он вошел в кухню усталый, ноторжествующий, и Лиз сразу поняла — он сумел купить им именно такие подарки,какие хотел.

— Привет всем, с наступающим Рождеством! — сказалон и, схватив Джеми в объятия, подбросил под самый потолок. — Чем высегодня занимались, молодой человек? Надеюсь, к приезду Санта-Клауса всеготово?

— Мама и я испекли для него целую гору печенья.

И еще Питер обещал мне почистить морковку для его северногооленя.

— Ум-м, как вкусно!.. — Джек в свою очередьпохитил со стола несколько печений. Проглотив два, он поцеловал Лиз. — Ачто у нас на ужин, кроме печенья и моркови?

— Окорок. Печеный окорок, — ответила Лиз. ОкорокКэрол еще утром запекла в духовке, так что его оставалось только разогреть. Чтокасалось гарнира, то Лиз собиралась приготовить для всех сладкий картофель скорнем алтея и черные бобы с подливой. На завтра — в полном соответствии срождественской традицией — у них была припасена огромная индейка, для которойДжек обещал приготовить свою «фирменную» начинку.

Джек налил себе бокал вина и отправился в гостиную. Лиз иДжеми последовали за ним, а Питер поднялся наверх, чтобы позвонить Джессике исказать, что заедет к ней после ужина. Сделать это оказалось непросто. Даже вгостиной были слышны возмущенные вопли Меган, у которой Питер чуть ли не силойвырвал телефонную трубку.

— Ну-ка потише, вы, там!.. — крикнул Джек и,откинувшись на спинку дивана, втянул ноздрями пахнущий свежей хвоей воздух. Наелке горели разноцветные лампочки, а из колонок проигрывателя доносилисьнегромкие звуки рождественских гимнов. Джеми, усевшись между матерью и отцом,вполголоса вторил незамысловатым мелодиям, а Джек и Лиз болтали о всякихпустяках.

Вскоре Джеми ушел наверх — взглянуть, что поделывают Питер иКэрол, и Лиз придвинулась к Джеку ближе.

— Он волнуется из-за велосипеда, — шепотом сказалаЛиз мужу, и он улыбнулся. Они оба знали, как ждал этого подарка Джеми и каксчастлив он будет, когда наконец получит его.

— Джеми все время спрашивает меня о нем — боится, какбы Санта-Клаус не передумал.

— Мы соберем его, как только Джеми заснет, — также шепотом ответил Джек и, наклонившись в ее сторону, поцеловал Лиз вщеку. — Кстати, давно ли я говорил вам, миссис Сазерленд, что вы оченькрасивы?

— Давно. Уже почти два дня я этого не слышала, —ответила Лиз с улыбкой. Несмотря на то что они были женаты уже много лет и домаих почти постоянно окружали дети, Лиз и Джек часто вели себя как влюбленныеюноша и девушка, какими они были когда-то. Они вместе ходили ужинать врестораны, выезжали на загородые прогулки, Джек покупал Лиз цветы и конфеты,которые она очень любила. Должно быть, именно благодаря этому в их отношенияхвсе еще сохранялась изрядная доля романтики, что редко бывает, когда супругипрожили вместе много лет и к тому же общались не только дома, но и на работе.Каким-то чудом им удалось не надоесть друг другу до смерти. Лиз была бесконечноблагодарна Джеку за те усилия, которые он предпринимал, стараясь поддерживатьих отношения в прежнем романтическом русле.

— Знаешь, — сказала она, доверительно склоняяголову ему на плечо, — пока мы с Джеми пекли печенье, я все время думалаоб Аманде Паркер. Надеюсь, после сегодняшних слушаний муж не причинит ей вреда.Я ему не доверяю и почему-то даже немного боюсь его.

— Нечего тут бояться, — несколько сердито отвечалДжек. — Я сомневаюсь, чтобы ему хватило пороху угрожать нам. Аманда — делодругое, да и то… Сейчас, мне кажется, ему совсем не до нее. И вообще, Лиз, порабы тебе научиться оставлять работу на работе, — добавил он насмешливо иподнялся, чтобы налить себе еще вина. Вид у него при этом был такой, словносам-то он никогда не думал дома о делах. Лиз не сдержалась и фыркнула: