У окна на стене — карта лунного ландшафта и несколько литографий звездного неба.

За спиной Гесса висит портрет Гитлера с размашистой надписью: «Моему лучшему другу по борьбе».

Гесс сидел в кресле за столом и крутил в руках маленькую золотую статуэтку, изображающую орла. Посмотрел на папку для бумаг, лежащую на письменном столе. Папка — из красной кожи, с эмблемой орла, держащего в когтях венок со свастикой.

Гесс подвинул папку к себе и поставил золотую статуэтку на эмблему. При этом он старался совместить проекции орла на статуэтке и на эмблеме.

В кабинет вошел шеф службы безопасности Гесса оберфюрер СС Пфенкер — молодой, энергичный, невысокий, полноватый, краснощекий. В левой руке он нес потертый черный кожаный саквояж. Правая рука прижата к боку, ей он поддерживает фуражку. Его походка несколько напряжена, он сосредоточен. С Гессом он дружил давно, оба увлекались астрологическими прогнозами. В прошлом он был близким другом Эрнста Рэма и возглавлял охрану шефа штурмовых отрядов СА. В ночь «длинных ножей» Пфенкер укрылся в доме Гессов да так и остался служить у него секретарем и шефом службы безопасности НСДАП.

— Хайль Гитлер!

— Хайль! — ответил Гесс, не вставая и не поднимая руки.

Пфенкер говорил очень тихо, собеседнику приходилось напрягаться, чтобы его услышать.

— Я получил шифровку из Лондона.

— Я понял. Есть что-то для фюрера?

Пфенкер сел на стул, выпрямил спину и посмотрел в глаза своему шефу.

— Ситуация складывается очень тревожная. Черчилль не намерен ни с кем советоваться. По крайней мере именно такие ходят разговоры в его кабинетах. Хотя наше «Вохеншау» уже прокричало, что Лондон разрушен.

— Ну, я не думал, что вы там всерьез слушаете истерические крики Геббельса.

— Не слушаю, а обязан слушать.

— Ну и что Черчилль? Хочет воевать дальше? Он готов с нами договориться, но боится, что об этом узнают. Представляете, оберфюрер, какой шум поднимет Москва, если узнает?

— Какую цену заплатим, рейхсминистр?

— Какую? Никакую, дорогой мой. Британия больше нашего заинтересована в мире, а то, что мы им предлагаем, — это просто подарок. Они его возьмут и будут долго нас благодарить.

— Шеф, вы забыли про наш договор с русскими. Если что-то станет известно, Сталин разорвет договор и нам придется воевать на два фронта. Я не утверждаю, а высказываю мои сомнения. Как человек, который занимается безопасностью партии и вашей тоже, я должен высказывать сомнения, простите меня…

— Во-первых, русские договор будут соблюдать. Кроме всего, осталось совсем немного и этот договор можно будет вообще забыть.

На лице Гесса мелькнула быстрая гримаса — улыбка.

— Неужели фюрер решится воевать на два фронта?

— Вы, конечно, моя безопасность, но даже вам я не скажу больше того, что нужно. Считайте, что я пошутил.

Пфенкер поднялся со стула.

— Разрешите? — Достал из саквояжа, стоящего у ног, плотный лист бумаги и тихо прочитал: — «Советский Союз будет уничтожен в течение двух месяцев. План “Барбаросса”. Предполагаемое начало: середина июня».

Гесс вскочил и почти закричал:

— Как вы могли решиться читать мою личную почту? Вас надо было расстрелять вместе с Рэмом!

Пфенкер покраснел еще больше.

— Вы можете это сделать в любой момент, хотя я рассчитывал на большее доверие ко мне, — он положил лист на стол Гессу. — Это донесение моего человека из Лондона. Вашу почту я обычно не трогаю, — добавил он обиженно, — тут все, как вы хотите…

Выдержал паузу и медленно произнес:

— Это опасный план.

Гесс молча посмотрел в глаза Пфенкеру, протянул руку к статуэтке орла и накрыл ее своей ладонью. Затем медленно взял лист и стал читать вслух:

«Совершенно секретно. Исполнено в одном экземпляре. После прочтения уничтожить.

По нашей информации, Черчилль готов к прямым переговорам с Германией. Его целью является прекращение и недопущение военных действий Германии против Великобритании. Он считает, что Германия должна объявить войну Советскому Союзу, не оглядываясь на второй фронт. Однако Черчилль не готов к встрече с фюрером и категорически против любых попыток организовать подобную встречу. По нашим сведениям, посредником в организации подобной встречи либо подписания соглашения может стать лорд Гамильтон. Черчилль доверяет ему, знает, что лорд имеет тесные контакты с нами, не возражает выступить посредником. Черчилль очень осторожен и в любой момент может отказаться от плана.

Важно! Наш источник сообщает, что план подписания подобного соглашения либо устные договоренности, имеющие силу соглашения, лорд Гамильтон предлагает назвать “Гесс”. Лорд считает необходимым проведение подобных переговоров именно через Рудольфа Гесса. Он лично знаком с Гессом и дружит с ним долгие годы, встреча Черчилля и Гесса намного безопасней, чем прямой контакт Черчилля и Гитлера. Черчилль, вероятно, не захочет вести переговоры с человеком рангом ниже, чем он, и в необходимости этого его может убедить лорд.

Важно! В Лондоне ожидают Гесса в течение ближайшего месяца».

Гесс положил листок на стол, откинулся в кресле и прикрыл глаза рукой. Несколько секунд он сидел неподвижно, казалось, что он уснул.

Пфенкер молча стоял рядом. Он приучен ждать в длинных паузах, которые присущи Гессу.

Гесс открыл глаза, вновь взял листок с донесением, его губы зашевелились. Затем он вложил листок в тяжелую кожаную папку, лежащую у него на столе, взял золотого орла и поставил сверху на папку. Гесс поднялся из кресла:

— Иду к фюреру.

Глава 9

Цюрих, 1991 год. Кто вы, Вилли?

Зал прилета аэропорта Цюриха похож на зал прилета любого другого европейского аэропорта. Длинные стеклянные переходы, перемежающиеся какими-то тупиками, в которых теснятся, налепленные один на другой, маленькие бутики и кофейни. Вдоль стен коридора, как обычно, расставлены кресла и небольшие столики, на которых можно разложить свои документы, поставить чашечку кофе. Иногда, когда приезжают высокие делегации из далеких стран, часть кресел убирают, освобождая проходы.

По коридору шел среднего возраста европеец. Он был одет в серый строгий двубортный костюм, светлая голубая рубашка оттенялась темным, в коричневую клетку галстуком. В руке он