будьте аккуратнее, — постарался как можно мягче произнести Андрей. Надя в ответ только дёрнула плечом и отправилась к левому крылу здания, откуда они только что ушли.

— Не рекомендую Вам снова сбегать в зимнюю ночь, Андрей Сергеевич, на этот раз я плотно закрыла окна. — И дверь за своенравной барышней закрылась.

Маг дал себе минутку, чтобы прийти в себя. Наденька вызывала в нём целую бурю эмоций, и не сказать, что все из них были положительными. Барышня Огонь-Догоновская очень напоминала Андрею его собственных сестёр, особенно старшую — Арину. Такая же упрямая и боевая, но как дело доходит до дела, так сразу прячется за спину старшего брата. Воспоминания о сестре быстро привели Андрея в чувство. Он поморщился, словно от зубной боли, тряхнул головой, и направился в противоположную сторону.

Надя стояла, прижавшись спиной к двери, пытаясь унять прыгающее сердце. Из-за этого оглушающего «бум-бум» почти было неслышно, что там делает в сенях маг. Ну чего встал столбом? Иди, уже, иди… Наконец хлопнула дверь. Надя подождала ещё немножко, не вернётся ли. Но за дверью было тихо, ни шагов, ни скрипов. Полицейская сделала пару вдохов-выдохов, тихо открыла дверь, осмотрела холл. Пусто. Также тихо, чтобы не щёлкнул замок, прикрыла дверь за собой и шмыгнула на второй этаж.

Глава 4

Андрей прошёл мимо сквозь гостиную, в которой остались сидеть Остин и Праскевья Фёдоровна. Те проводили полицейского тревожными взглядами, но молча. Выдохнув, маг толкнул дверь в следующую комнату.

Особняк Адлерберга был сделан по принципу прошлых веков — никаких тебе коридоров, модного нововведения только оформившегося в своём желании интимности нового общества. Сейчас в столице все стараются строить по-новому. Современные веяния не касались провинциальной жизни. Сонные барские дома, спрятанные под сенью сада, жили жизнью своих дедов и прадедов, удовлетворяясь досугом в виде сезонных закруток урожая, да ежегодного придворного календаря.

После малой гостиной был небольшой предбанник, судя по всему, отделяющий одну часть дома от другой. Возможно, в гостиной оставляли гостей, чтобы ждать дальнейшего приёма, здесь же, судя по высоким зеркалам в пол, можно было привести себя в порядок, чтобы проследовать дальше. Кроме зеркал здесь был небольшой альков с диванчиком, всё свежее, ни следа разрухи.

Маг, раз уж выдалась возможность, внимательно себя осмотрел. Да уж, Андрей Сергеевич, в таком виде вас в приличное общество и не подумали бы пустить. Воротник съехал, как он расстегнул верхнюю пуговицу мундира, и сам не заметил. На штанах вылезла нитка, видимо от веток кустов, сквозь которые он продирался под домом. Уложенный пробор растрепался. Андрей со вздохом, как мог, привёл себя в порядок. Воротник поправил, мундир застегнул, пробор «зализал» пальцами, нитку безжалостно оторвал. Чуть приосанился, глядя на себя вполоборота. Вот теперь можно и в бой…

Маг было потянулся, чтобы поправить цепочку часов, да по старой привычке глянуть время, но застыл. За широкими двойными дверьми впереди послышался женский плач.

Андрей метнулся вперёд, одной рукой распахивая дверь, на второй заставил загореться пламя. За дверью в приглушённом свете парочки ламп стоял большой наполовину накрытый к ужину стол.

— Ну-ну, девочки, — убаюкивающий, хорошо поставленный женский голос донёсся откуда-то из тёмного угла под аккомпанемент тихих всхлипываний. — Сейчас мы во всём разбёремся…

Маг в который раз за вечер тряхнул с руки пламя и пошёл на звук голоса. Звуки шагов заставили голоса замолкнуть, даже всхлипы прекратились. Источник голосов обнаружился возле покрытой дивной красоты изразцами печи. Прижавшись друг к другу словно два замёрзших воробышка, сидели две барышни в одинаковых тёмных платьях со сбившимися передниками. Скорее всего, горничные. Их роднил не только перепуганный вид и заплаканные лица, но и идентичные черты лица. Барышни были очень похожи друг на друга. Они уставились на Андрея влажными от слёз глазами и даже синхронно чуть приоткрыли рты от удивления.

Навстречу Андрею поднялась, по всей видимости, обладательница убаюкивающего голоса. Блуза с бантом, строгая шерстяная юбка, на груди на цепочке болталось пенсне. В русых, аккуратно уложенных волосах серебрилась седина. Барышня прищурилась и строго поджала губы. Андрей подтянулся.

— Прошу прощения, если напугал, — маг отдал честь. — Меня зовут Андрей Сергеевич Голицын, маг-дознаватель. Я пришёл помочь.

— Арина Игнатьевна Понамарёва, — барышня с лорнетом сделала шаг вперёд, протянула Андрею руку. Маг поцеловал сухую ладонь и тут же отошёл на приличествующее расстояние. Рядом с барышней Понамарёвой невольно хотелось быть лучше, словно он был на приёме во дворце или экзамене. Андрей даже порадовался, что привёл себя в порядок, прежде чем залететь в обеденный зал. — Я гостья Владимира Александровича. Девочки.

Горничные подскочили так резво, будто не они только что лили горючие слёзы. Оправив платья, обе барышни неловко поклонились, но в глазах их был уже не страх, а жгучий интерес, с которым они разглядывали пришельца. Теперь было видно, что одна из них ниже вторую на полголовы.

— Это Груня и Дуня, — представила их Арина Игнатьевна. — Горничные. Я была в библиотеке и будто бы… — Понамарёва поморщилась. — Задремала, да. А потом сквозь сон услышала плач и пришла узнать, что стряслось. Видите ли, девочки рассказывали какие-то странные вещи.

— Полагаю, они тоже заснули, а когда проснулись, то обеденная зала выглядела так, будто стоит запущенной уже сотню лет? — Андрей обратился к горничным. Интерес в их глазах стремительно перерос в удивление, а из него в восхищение. Маг едва сдержал улыбку в уголках губ. — А потом зал как по волшебству снова стал нормальным, правильно?

Груня и Дуня быстро закивали.

— Так и было, Христом Богом клянусь, — произнесла та, что повыше плаксивым голосом и перекрестилась. Угадывалась в ней какая-то неприятная нервозность. Та что пониже, Андрей так и не понял, кто из них Груня, а кто Дуня, покосилась на, очевидно, сестру, потом на Понамарёву, кивнула, но креститься не стала.

— Идёмте, я расскажу, что произошло, — Андрей кивнул уж совсем расслабленно.

— Куда? — Тут же забеспокоилась Арина Игнатьевна. Она встала так, чтобы загородить собой горничных хотя бы на полкорпуса.

— Вам ничего не угрожает, Арина Игнатьевна, слово офицера. Пройдёмте до всего лишь до малой гостиной, там нас ждёт Остин и Праскевья Фёдоровна, — Андрей сделал шаг в сторону и указал дамам в сторону выхода.

Воссоединение происходило бурно. Экономка охала и причитала, рассматривая обеих горничных на предмет целостности. Понамарёва тоже заметно расслабилась, когда увидела всех в добром здравии. Когда слёзы радости были утёрты, Андрей властным голосом рассадил всех за столом, и ещё раз пересказал произошедшие события, упустив, конечно, нелицеприятную подробность о том, по чьей вине маг и полицейская