А вот лично он хочет детей! И чтоб был такой мальчик, как Марко Терлицци…

Началась очередная песня – «Ведь ты любил меня». Та самая песня, с которой Джина начала предварительное прослушивание. Алекс не мог не повернуться к эстраде.

Что за безумие с ним творится? Откуда это влечение, заставляющее его усомниться в чувствах, которые привязывают его к Мишель? Он знаком с Джиной всего-то ничего. Как же могло случиться, что эта женщина притягивает его к себе с такой неодолимой силой? Надо раз и навсегда покончить с этим! Он не желает подвергать сомнениям уже принятое решение. И должен сохранять контроль над ситуацией.

Песня завершилась шквалом аплодисментов. Питер Оуэн пригласил всех присутствующих присоединиться к танцевавшей паре молодоженов. Алекс немедленно поднялся на ноги; сейчас он притянет Мишель к себе, почувствует близость ее тела и забудет обо всех и вся, кроме нее.

Не удалось!

Мишель предпочла двигаться в танце на расстоянии от него, чтобы находиться в центре всеобщего внимания. Опять придирается к ней! – выругал себя Алекс. Все это пустяки, ведь она его невеста. Пусть все прочие завидуют ему. А Мишель наслаждается производимым эффектом. Разве Джина Терлицци не была только что магнитом для всех мужских взглядов?

И вдруг он понял, что ищет ее, сам того не сознавая. На эстраде ее уже не было, как и Питера Оуэна. А, вот они оба! За столом возле миссис Кинг. Джина радостно улыбается, а Питер, как обычно, треплет языком. Понятно, напрашивается на похвалу!

Алекс сбился с ритма, настолько сильным был его иррациональный порыв оставить Мишель ее поклонникам, вырвать Джину Терлицци из лап ее сомнительного партнера и увести с собой в круг танцующих.

– Алекс, внимательнее! – скомандовала Мишель, не забывая соблазнительно изгибать тело.

Он замер на месте, ему вдруг стало неприятно повторять ее движения.

– Что-то я сейчас в неподходящем настроении.

Мишель с вызовом взглянула на него.

– Ладно, иди! Я найду себе другого партнера. В настроении.

Он не поддался на провокацию.

– Правильно. А я перекинусь парой слов с бабушкой.

Ох, он явно напрашивается на неприятности.

Мишель невозмутимо подошла к группе мужчин и тут же выбрала себе партнера. О да, Алекса ждут большие неприятности. Но ничто уже не могло перевесить потребность оказаться рядом с Джиной Терлицци.

Джина неожиданно для себя почувствовала полную опустошенность. Казалось бы, наоборот, можно было ожидать душевного подъема после несомненного успеха, который выпал на ее долю. Питер Оуэн немедленно заговорил о том, что надо будет заняться подготовкой новой совместной программы. Изабелла Кинг и другие, сидевшие за ее столиком гости засыпали Джину комплиментами. Но ей хотелось лишь одного: поскорее выбраться отсюда и остаться одной.

Ох, не стоило ей смотреть, как Алекс Кинг выводит свою невесту на танцевальную площадку. Мишель в своем сногсшибательном красном платье буквально источала сексуальность, и внимание Алекса целиком отдано ей. А впрочем, как иначе? Чего Джина могла еще ожидать?

– Питер, принесите, пожалуйста, стул для Джины, – попросила Изабелла. – Хочу, чтобы она посидела рядом со мной.

– Нет-нет, мне пора домой, – поспешно запротестовала Джина.

– Домой? – Изабелла насупила брови. – Я предполагала, что вы останетесь, повеселитесь. С Марко в детской ничего не случится. Розита присматривает за ним.

В пригласительном билете Изабелла подчеркнула, что Джина проведет в замке всю ночь после окончания торжества. И Джина почувствовала соблазн принять приглашение, хотя и не осмеливалась признаться себе, что главный источник этого соблазна – возможность пообщаться с Алексом Кингом. Но сейчас взволновавший ее мужчина представился ей неуловимым фантомом, а потому лучше исчезнуть как можно скорее.

– Все-таки незнакомая обстановка, миссис Кинг. Если он проснется…

– Никаких проблем.

Неожиданно Джина увидела Алекса. Он направлялся прямо к ней, и танцующие пары расступались перед ним, подобно водам Чермного моря, покорным воле Моисея. А о том, что он идет именно к ней, говорили его глаза.

У Джины возникло чрезвычайно странное ощущение, как будто в ее тело одновременно вонзились тысячи игл. Неужели он, в самом деле, хочет побыть с ней? Хочет… Она не осмелилась додумать свою мысль до конца.

Когда он подошел, окружавшие Джину люди скрылись за серой пеленой; она уже не помнила об их существовании. Ярко-синие глаза Алекса захватили ее, и она поняла, что готова исполнить все, что бы он у нее ни попросил.

– Пойдемте, – скорее приказал, чем попросил Алекс.

С губ Джины сорвалось безропотное «да».

Он взял ее за руку. А может быть, она сама подняла руку, отвечая на его приглашение?

Алекс обнял ее и положил свободную руку ей на плечо. Здравый смысл подсказывал ей вести себя осторожнее, ведь Мишель тоже здесь. И, скорее всего, наблюдает за ними.

Но Алекс как будто и не вспоминал о своей невесте. Может быть, он так нежно обнимает всех женщин, с которыми танцует?

Алекс молчал. Язык Джины безнадежно прилип к нёбу. А в молчании все внимание к себе притягивали ощущения, порожденные ритмичными движениями танца, и возникшим жаром между бедрами, и покалыванием в сосках, и этой рукой, что лежала на ее спине…

Неожиданно она ощутила не относящееся к танцу движение Алекса и – возликовала: он пытался скрыть результат ее сексуального воздействия на него. Только бы это свидетельство желания не было лишь физиологической реакцией! Безумие… Запретное наслаждение… Опасный соблазн… И самое страшное – она была не в силах запретить себе надеяться на то, что влечение взаимно.

Заиграла быстрая музыка, но Алекс, в отличие от других танцующих, не отреагировал на изменение ритма. Джина заставила себя поднять голову и прочла на лице Алекса мрачную решимость. Он впился в нее взглядом, словно требуя ответов, необходимых ему не меньше, чем ей.

– Выйдем на воздух, – произнес Алекс первые слова за все время их танца и сразу потянул ее к двери, ведущей на террасу.

Сердце Джины лихорадочно забилось. Алекс уводит ее из зала, прочь от посторонних глаз, и ей, наверное, нужно остановить его. Но как сейчас прислушаться к голосу благоразумия?

Остается узнать, куда и зачем ведет ее Алекс. Пути назад нет. Если его не волнует, что подумают другие, почему это должно беспокоить ее? А если ему всего лишь захотелось глотнуть прохладного воздуха?

Никто из гостей, вышедших освежиться, не отходил далеко от дверей зала, поэтому у фонтана не было ни души. Хотя на газоне горели светильники, эта часть террасы оставалась в тени. Не приходилось сомневаться, что Алекс искал уединения. А, найдя его, внезапно заколебался, шумно вздохнул и предложил: