– Короче, окликаешь прохожего. И что услышишь, то тебя и ждет в будущем… – говорили в толпе.

– Да нет! Так будут звать твою судьбу!

– А имя жениха?

– Да, считай, это одно и то же!

– Ну, понятно тебе? Что первое услышишь на улице, то и…

В этот миг Витю втолкнули в двери. Все так быстро хотели попасть на улицу, что в дверях образовался затор. Девушки путались в своих длинных неудобных нарядах и надетых на них плащах и куртках. Почти все старшеклассницы нарядились или ведьмами, думая, что быть ведьмой – это круто, или русалками. Одна повешенная, правда, была ничего, как отметил Витя, – он ее еще в актовом зале увидел. На шее у нее болталась толстая веревка, а язык она то и дело красила синим химическим карандашом и высовывала как можно длиннее. Сейчас же бедная повешенная так, видимо, утомилась, что язык у нее не вмещался в рот, и она, разговаривая с подружками, устало шепелявила.

Пока Витя глазел на повешенную, что-то попалось ему под ноги. Чтобы не грохнуться, Витя наклонился и быстренько подхватил это что-то.

И тут же кто-то выдернул это что-то у него из рук. Как пробка вылетая из двери, уже на улице Витя услышал:

– Арина! Арина! Держи!

Это выходившая за ним девушка-привидение трясла в воздухе тем, что только что выхватила из рук Вити, и звала свою подружку:

– Арина! Да нашелся же! Вот твой хвост!

К ней подскочила рослая одиннадцатиклассница, которую, как понял Витя, тоже звали Арина, взяла свой хвост (эта Арина была русалкой – из-под куртки блестела голубоватая чешуя длинного платья с оборванными краями) и умчалась.

Витя Рындин никому не сказал, что он первое услышал на улице этой ночью. Ведь никого это, кроме него, не касается. Это ж его будущее. И, судя по тому, что Витя услышал, обещало быть для него просто прекрасным…

…Брат Белой Руки присмотрелся к толпам ряженых школьников, которые в темноте выскочили на тротуар и вылавливали редких прохожих, пытаясь выведать у них их имена. Бедные люди шарахались от них и неслись прочь без оглядки. Но упрямые монстры принимались отлавливать новые жертвы.

Витя заглянул в лицо каждой девушке в карнавальном костюме. Причем Смерть с косой, которая нависла над очумевшей бабулькой и пыталась выспросить у нее имя, оказалась не девушкой, а школьным диджеем Клепой. Он, наверное, тоже хотел узнать, как будут звать его невесту. Бабулька упорно отказывалась назвать Смерти свое имя – и, кстати, правильно делала…

Но Зои Редькиной среди гадающих не было. Витя пронесся по школьному двору, покричал: «Зоя! Зоя!», подошел к группе ребят-старшеклассников, которые курили, сбившись в кучку. Юная красотка Редькина им на улице не попадалась…

Так и вернулся Витя в школу ни с чем.

– Фу-у, значит, в здании ее нужно искать! – с облегчением вздохнул Антоша.

Усевшись на подоконник возле кабинета труда для девочек, мафия думала-думала-думала, что делать… Витя Рындин вглядывался в застекольную темноту окна, Арина напряженно смотрела в одну точку, а Антоша широко махал тыквой, нагоняя на разгоряченное раздумьями лицо предводителя мафии прохладный ветерок.

– Двинули на дискотеку, – произнесла Арина наконец. – Больше идти некуда. Все остальные подходы мы перекрыли, в смысле проверили. А на дискотечной сцене не были, так ведь? Потому что нас туда не пустили – там «Поющие вампиры» готовились. Может, Редькина или сама за сценой отсиживается…

– Или ее там держат! – подхватил Антоша.

– Погнали! – скомандовала Арина, спрыгивая с подоконника.

Но не тут-то было…

– Ага! – торжествующий вопль раздался на весь коридор. – Попались, голубчики!

Братьев по мафии крепко схватили за руки.

– В чем дело? – с недоумением спросила Арина.

– Нет, ты иди, девочка, продолжай веселиться, – и руку Арины тут же освободили.

Учительница английского языка, которая преподавала не у них, а в других классах, оттолкнула Арину в сторону. И вместе с учителем географии по кличке Сырник, одетым по случаю Хеллоуина во что-то совершенно невразумительное (напоминающее нечто вроде чьего-то тягостного утреннего сна, который с минуты на минуту должен прерваться отвратительной трелью будильника), учительница английского принялась прикручивать руки Антоши и Вити к толстому канату.

– Что вы делаете? – гневно возмутилась Арина.

– А кто правила нашего праздника нарушит, тот попадает на двадцать минут в Процессию Печальных Вопельников, – ехидным голосочком произнес Сырник.

И потряс в воздухе канатом, один конец которого был обмотан вокруг его собственного тела. Так что тем, кто тоже оказывался примотанным к этому канату хозяйственной веревкой, было уже не спастись. А так и таскаться вслед за Сырником…

– А что мы нарушили-то? – воскликнул Антоша, которого приматывал к канату сам директор школы.

– А почему это вы без костюмов на празднике? – спросил директор, завязав веревку на несколько плотных узлов.

И Антоша понял, в чем дело. Его голова Джека-Лампы осталась лежать на подоконнике. Так рьяно он бросился выручать Редькину, что совершенно забыл о тыкве, которой всего несколько мгновений назад размахивал, создавая ветер.

Антон посмотрел на Витю Рындина. Тот тоже был без костюма. Ведь вся его одежда была самой обыкновенной, и только бумажные очки-маска делали его Черной Молью (или Черным Тюльпаном, это кому как нравится)… А он, вернувшись с улицы, снял их вместе с курткой и засунул в карман. Теперь куртка с маской висели в гардеробе. А Витя должен был двадцать минут таскаться по школе с Процессией Печальных Вопельников и громко выть.

– А ты иди, Ариночка, иди, зарабатывай фанты, – весело подтолкнул Арину в спину директор школы. Ему не казалось чем-то плохим то, что дети повеселятся в этой процессии. Праздник, игры, и это тоже игра…

Но он не знал, что именно у этих детей было в данный момент очень важное дело. И вот теперь дело стопорилось.

– Войте! – скомандовала учительница английского языка и качнула перьями на голове.

Сырник дернул за канат, процессия медленно двинулась вслед за ним. Директор, усмехнувшись, исчез за поворотом, а процессия направилась по ступенькам на второй этаж. Вместе с Витей и Антошей к канату были привязаны три перепуганных и грустных малыша. Их где-то отловили Сырник и учительница английского, за которой была закреплена слава самой глазастой училки в школе, – списать на ее уроках было просто невозможно…

– Балованцева, иди, куда шла, – попытался скомандовать Сырник.

Но Арина не удостоила его ответом.

– Иди, девочка, веселись, а то и тебя прицепим, – вновь подтолкнула ее учительница.

– Не имеете права! – возмутился Антоша, прерывая свой заунывный вой. Без волшебной шлемотыквы звуки, которые он издавал, были не такими масштабными. Но все равно – Антоша повыть был не дурак. Но не тогда, когда заставляют…