Бросающееся в глаза подтверждение получает выведенный закон,благодаря фактам из царства растений, которые до сего времени рассматривалисьсовершенно изолированно, которым поэтому приписывался характер особеннойредкости.

Каждый ботаник догадается, что я говорю об открытыхПерсоном, впервые описанных Дарвином и названных Гильдебрандом явленияхразнопестичности и гетеростилии. Оно состоит в следующем: многие видыдвудольных (и некоторых однодольных) растений, например, primulaceae,geraniaceae, а в особенности многие rubiaceae, растения, у которых в цветахфункционируют, как цветочная пыль, так и рыльце, но лишь для продуктов другихцветов. Они являются, следовательно, андрогинами (гермафродитами) в морфологическомсмысле, но однополыми в физиологическом – все они обладают той особенностью,что их рыльце и пыльники на разных индивидуумах развиваются до различнойвысоты. Один экземпляр образует исключительно цветы с длинным пестиком,высокостоящим рыльцем и низкими пыльниками. Это, по моему мнению – женскийэкземпляр. Другой, напротив, производит лишь цветы с глубокозасевшим рыльцем ивысокими пыльниками (благодаря длинным тычиночным нитям), это – мужскойэкземпляр. Рядом с этими «диморфными» видами существуют еще «триморфные»,например: Lithrum salicaria с тройными различными по длине половыми органами,кроме формы цветов с длинными и короткими пестиками встречаются здесь еще«лизостильные» цветы, т.е. с средними пестиками и, хотя в учебниках помещаютобыкновенно только диморфную и триморфную гетеростилию, однако этим неисчерпывается все многообразие. Дарвин замечает, что «если принять во вниманиемалейшие различия, то следует отличать пять разных положений мужских органов».И здесь, стало быть, несомненно существующая непрерывность, деление различныхступеней мужественности и женственности на отдельные этажи не составляет общегоправила, но и в этих случаях мы имеем кое-где постепенные переходы половыхпромежуточных форм. С другой стороны есть поразительные аналогии явлений этойслабо исследованной области в животном царстве, где эти явления так жераздроблялись и считались особенно удивительными вследствие того, что забывалио гетеростилии. У многих родов насекомых, именно у forficulidae(yxoвepток) иlameliicorniae (у lucanus cervus, у оленя-рогача, у dynastes hercules иxylotrupes gideon) встречаются с одной стороны самцы, у которых их вторичныйполовой признак, ясно отличающий их от самок, рожки развиты до значительнойдлины, а у другой главной группы самцов рожки развиты относительно, мало.Бэтсон, от которого исходит подробное описание этих явлений, различает поэтому«high males» и «law males», правда, эти два типа связаны друг с другомнепрерывными переходами, но промежуточные ступени у них редки, и большинствоэкземпляров приближается к той или иной половой границе. К сожалению, Бэтсон незанимался вопросом о половых отношениях обеих групп к самкам, так как онприводит эти случаи, как примеры вариаций с отсутствием непрерывности. Поэтомуостается неизвестным, есть ли так же среди самок две группы подобного рода,которые обладают различным половым сродством с разными формами самцов. Поэтомууказанные наблюдения применимы только, как морфологические параллели кге-теростилии, а не как физиологические доводы для закона полового притяжения,для подтверждения которого гетеростилии являются действительно весьма ценными.

Ведь, может быть, гетеростильные растения являются полнымподтверждением мнения об общей ценности приведенной формулы для всех живыхсуществ. Дарвин указал, а после этого многие исследователи констатировалиподобным же образом, что у гетеростильных растений оплодотворение тогда лишьимеет надежду на успех, а иногда и вообще возможно, когда толькооплодотворяющая пыльца макростильного цветка, т. е. цветка с низкимипыльниками, перенесена на микростильное рыльце другой особи, которая можетиметь при этом длинные тычиночные нити, или когда пыльца из высоких пыльниковмикростильного цветка попадает на микростильное рыльце (с короткими тычиночныминитями) другого растения. Итак, чем длиннее на цветке пестик, т. е. чем лучшеразвит в нем женский орган, тем длиннее должен быть мужской орган, тычинка, вдругом цветке, с которым оплодотворение должно иметь успех, и тем корочепестик, длина которого выражает степень женственности. Где есть тройные размерыпестика, там оплодотворение, по тому же правилу, может произойти лучше всеготогда, когда цветочная пыльца переносится на рыльце, которое по высотесоответствует пыльнику другого цветка. Если не придерживаться этого правила, апроизводить искусственное оплодотворение с несоответствующей пыльцой, тополучаются (когда подобная процедура вообще принесет какие-нибудь результаты)почти всегда только больные, жалкие, карликовые и чрезвычайно неплодородныеотпрыски, подобные гибридам различных видов.

У авторов, писавших о гетеростилии, всюду заметно, что онине удовлетворяются обычным объяснением этих разнообразных отношений приоплодотворении. Это объяснение говорит, что насекомые, посещающие растения,касаются одинаково высоко стоящих половых органов одними и теми же частямитела, и тем вызывают этот удивительный эффект. Однако сам Дарвин сознался, чтопчелы носят на себе все виды пыльцы на каждой части тела. Таким образом, способдействия женских органов при оплодотворении пыльцами двух или трех родовостается, как и раньше, не выясненным. Как ни привлекательны, как ни волшебныподобные объяснения, все-таки они немного поверхностны, ведь если ими можно всеобъяснить, то почему искусственное опыление несоответствующей пыльцой, такназываемое «незаконное оплодотворение», приводит к таким плохим результатам?Значит, лишь исключительное соприкосновение с «законной» пыльцой должно бы былосоздать у рыльца привычку к восприятию только этой пыльцы, но я могу привестисамого Дарвина в свидетели, указывающего, что несоприкосновение с другого родапыльцой – совершенная иллюзия, так как насекомые, служащие при этом как быбрачными посредниками, в действительности способствуют безразличномускрещиванию.

Поэтому кажется гораздо более вероятной гипотеза, чтооснование этого особенного избирательного свойства глубже и заложено в самихцветках. Здесь, может быть, дело обстоит так же, как и у человека, т. е. чтополовое притяжение сильнее всего в тех случаях, когда у одного индивидуумастолько же М, сколько у другого Ж, что опять-таки является лишь другимвыражением предыдущей формулы. Возможность такого объяснения особенноувеличивается еще тем, что в мужских, короткопестичных цветках с высокостоящимитычинками цветочная пыльца всегда крупнее, а сосочки рыльца меньше, чем вгомологических частях длиннопестичного, более женственного цветка.

Из этого видно, что здесь едва ли идет дело о чем-нибудьдругом, как о различных степенях мужественности и женственности. Этой гипотезойблестяще подтверждается выставленный здесь закон полового сродства, так какименно в животном и растительном царствах, (к этому мы еще вернемся позднее),оплодотворение успешнее всего там, где родители находятся в большом половомродстве друг с другом.

Большая вероятность огромного значения этого закона и вживотном царстве будет указана при исследовании «обратного полового влечения».Здесь я хочу обратить лишь внимание пока на то, насколько интересны были быисследования, не оказывают ли более сильного привлекающего действия большие,мало подвижные яйцевые клетки на более живые и тонкие сперматозоиды, в то времякак мелкие, богатые желтком и не столь косные яйца привлекают болеемедлительных и объемистых зоосперм. Быть может, здесь в самом деле сказывается,как предполагает Л. Вейль в небольшом исследовании об определяющих полфакторах, соотношение между величинами движения или кинетической энергии двухконъюгирующих клеток. До сих пор ни разу не было установлено, правда,установить это очень трудно, оказывают ли друг на друга обе слившиеся клеткипри вычете того влияния, которое оказывает трение и течение в жидкой среде,ускоряющее движение, или же двигаются с прежней скоростью. Тут нужно бы былопоставить и еще некоторые другие вопросы.