— Не надо говорить! Отдыхай. Ты, наверное, сорвала голос во время полета.

— Нет, все в порядке,  — проскрежетала я, опровергая свои же слова. Прочистив горло,  я сказала:  — Я рада оказаться  в Мэзаве. Сюда и лежал мой путь.

— Любая женщина стремится в Мэзаву.

— Меня зовут Ирина.  Мы с подругой хотели попасть сюда через земли двенадцатого ов-вена, но нас поймали и сделали…  — мне пришлось остановить свой рассказ, так как голос снова охрип. Я закашлялась.

Вандерия отошла к столу. Прищурившись, я разглядела, что она одета в платье  длиной до икр приглушенного голубого цвета с узкими длинными рукавами, и обута в сапоги из светло-коричневой кожи. Из аксессуаров  только примеченный мной уже красиво повязанный  платок на голове.   Что же касается обстановки, то я успела рассмотреть только, что в помещении светло и просторно.  Разглядеть мебель и мелочи я могла бы только, если бы подошла ближе.

Вандерия налила в бокал воды из кувшина и принесла мне.  

— Выпей воды,  — предложила она и поднесла бокал к моим губам.

Я чувствовала себя не настолько слабой, чтобы беспомощно позволять себя поить, так что смело приподнялась на локтях.   Сразу заболели руки, спина, особенно поясница, бока, правая нога – та, за которую меня изначально зацепил гуи.  Морщась,  я взяла дрожащей рукой бокал, жадно осушила его и вернула Вандерии.

— Тошнит? Голова кружится?  — спросила она, с тревогой заглядывая в мое лицо.  — Когда ты в последний раз ела? Когда тебя последний раз  пользовали? Есть ли на твоем теле травмы, о которых  надо позаботиться в первую очередь?

Я не смогла сдержать горького смешка. Неужели я выгляжу настолько плохо?

— Я в порядке, не переживайте,  — ответила я.  — Скажите лучше, как мои спутники? Это чернявый мэнчи лет пятидесяти и  молодой с желтыми глазами. Еще с нами был птенец гуи, которого мы украли, и волк.

— Спутники…  спутники ли? Куда они вели тебя, милая?

— Сюда, в Мэзаву.  

— Имперцы, помогающие  женщине сбежать в Мэзаву? В это сложно поверить.

— Мне тоже сложно было поверить им… Но они достойны доверия, клянусь. Когда меня сделали декоративкой, мне повезло с хозяином: мэнчи, который меня купил, давно хотел сбежать из империи, настолько его допекли. Сговорившись, мы сбежали вместе, захватив  с собой его друга. Боги нам помогли,  — добавила я,  — довели до Мэзавы. Здесь мы в безопасности.

В безопасности я далеко не была уверена, особенно в безопасности мэнчи, но намеренно употребила именно это слово, чтобы посмотреть, как на него отреагирует  Вандерия.

Она, жучка такая, никак не отреагировала. Помолчав, спросила:

— Откуда ты родом?   

— Издалека.  Если назову место, оно вам ни о чем не скажет – это ужасная глушь.

— Твой говор… я не очень хорошо понимаю тебя.

— Я освоила имперский язык совсем недавно.

— Это не язык Ниэрада, а язык Циты,  —  возразила Вандерия. В ее  ласковом обволакивающем голосе впервые почувствовалась твердость. Она ведь смотрительница крепости, так? Значит, она вроде как военная дама, несмотря на то, что выглядит, как божий одуванчик. Хотя, конечно, глаза сразу выдают, что она совсем не проста. — Откуда же ты родом, что язык Циты для тебя не родной?

— Из Сургута,  — назвала я  город наобум.

— Сургут…  Сургут. Не слышала. Внешность у тебя северная, и раз ты легко проникла в двенадцатый ов-вен Ниэрада, то явно пришла с ничейных земель у Злого моря.

— Да, — кивнула я, мысленно поблагодарив ее: отныне буду говорить, что я с ничейных земель у Злого моря.

— Позже ты обязательно расскажешь нам о Сургуте, и мы внесем его в список и на карты. Для нас имеет значение любое поселение, каким бы маленьким оно ни было. А сейчас, если позволишь, я осмотрю твое тело.

Мои брови приподнялись. По чину ли смотрительнице крепости, комендантше, осматривать незнакомую девку, по виду не только битую-голодающую-грязную, но и блохастую?    

— Я врачеватель, — пояснила она, — и никому не доверяю заботу о спасенных женщинах. Мне жаль, что Флана, всадница,  решила перенести тебя к нам в когтях гуи. Это опасно и унизительно. Ей придется ответить за это и извиниться перед тобой.

— А что мои спутники? — снова спросила я.

— Ах, эти… — морщины между бровями Вандерии сложились в недовольную комбинацию.  — Не думай о них. Больше тебе не придется иметь с имперцами дел. — Посчитав, что тема закрыта, она  спросила еще раз:  — Могу я осмотреть тебя?

Мне стало совершенно ясно, что дела у Зена и Тредена  очень плохи, если они еще живы. Мои заверения в том, что они достойны доверия, никого здесь не убедят. Для таких, как Вандерия, имперцы по умолчанию – жестокие скоты, а я глупая девочка, которая поверила  им. Наверняка она думает, что они взяли меня, чтобы  провести в другие земли, за Мэзавой, да пользовать оставшуюся жизнь как женщину и как рабочую силу, а мне наплели сказок.

Из всего этого возникает вопрос: как спасти их, если они еще живы?

Вандерия не слукавила, когда заявила о том, что никому не доверяет спасенных женщин. Она сама занялась мной:  помогла принять удобное положение и раздеться.  В комнате было хорошо натоплено, но я все равно покрылась мурашками, когда обнажилась.  

Из груди Вандерии вырвался сокрушенный вздох. А я ничему не удивилась: ни посиневшей отекшей голени, ни страшным сине-фиолетово-багровым  пятнам на животе и боках. Мое перемещение в Утхад было травматичным и неожиданным, мягко говоря.  К худобе я тоже уже привыкла, а также к тому, что всегда выгляжу плохо;  Цита  постепенно уничтожает во мне мягкость, красоту, женственность, и превращает в агрессивное бесполое создание.

— Пиявки,  — пробормотала Вандерия.  — Определенно, нужны пиявки.

— Не нужны,  — быстро сказала я, вспомнив леденящие душу подробности  о гирудотерапии,  курс которой прошла моя подруга. Мало того, что   пиявки больно кусают, так еще и после  их «работы» долго не останавливается кровь и остаются шрамики.

— Парочку надо поставить,  — попробовала уговорить Вандерия, однако я не поддалась и отрезала:

— Никаких пиявок.

— Тогда мази,  — вздохнула женщина и предприняла еще попытку:  — Но пиявки лучше. Пиявочек?

— Нет, спасибо, я итак уже настрадалась.

Разрезав чистое полотно на полоски разной длины и ширины, и захватив небольшую емкость (с мазью?), Вандерия присела ко мне на краешек кровати и занялась в первую очередь моей ногой.

Открыв крышечку емкости и зачерпнув пальцами немного приятно пахнущей мази, она стала накладывать ее на отекшую кожу.

—  Позже сюда принесут  теплой воды, чтобы ты могла обмыться,  — сказала врачевательница.  —  У нас есть терма, но пока тебе нельзя нагревать тело полностью, так что придется подождать.