у него цифра? Да. Не просто цифра, а символ лидерства. Символ победы!

— Мы же видели, как его грохнули! — сказал сердито Аскук.

— Я и сейчас вижу труп Зена, — сказал Финн.

— Два Джана с одинаковыми номерами? Есть ли этому объяснение?

Пока мы пытались разобраться в происходящем, вполне живой Джан с единицей на лбу, он же Зен, уже дошел до последнего полуживого участника турнира. Но добив его, не успокоился, а напротив, удивился и принялся по очереди проверять пульс каждого Джана, включая того, у которого тоже единица на лбу. Его смутил тот, факт, что он до сих пор не проснулся. Проверив всех, он встал столбом и, будто, ушел с головой в думы.

— У меня есть возможность застрелить Зена прямо сейчас, пока ему не стало ясно, что есть и другие выжившие, — вдруг заявил Аскук, держа Зена на мушке. — Я не верю в теорию последнего, но зато Зен верит. Он за пятнадцать минут проверил две сотни трупов, думая, что кто-то остался жив. Скоро он начнет обыскивать всю территорию. Нужно убрать его по-тихому, без дальнейших осложнений.

— Должен быть другой путь, — сказал Финн.

— Пора действовать. У тебя десять секунд, Финн. Не придумаешь, как обезвредить, я его прикончу. Десять, девять…

— Десяти секунд мало!

— Восемь, семь…

— Стреляй в ногу.

— Он далеко, могу только в тело. Шесть, пять…

— Валяй, придурок, пусть это будет на твоей совести!

— Четыре, три, два, один…

Раздался выстрел, затем и вопли. Вероятно, Аскук ранил его.

— Куда попал? — спросил я.

— В плечо, мать его! — с досадой ответил стрелок. — Что я несу, у нас же одна мать!

— Забудь, думай о Зене. Он опасен, его нельзя оставлять в живых. Хотя до сегодняшнего дня я не желал ни чьей смерти.

Зен прятался между рядами скамеек. Выйдя из-под трибун, мы всячески пытались зажать меченого, несмотря на его попытки отстреляться. Финн участвовал в перестрелке без рвения, и лишь выполнял роль прикрывающего при передвижении. Перестрелка длилась всего пять минут. Не успели глазом моргнуть, как жалкие сорок патронов закончились, словно их не было. Меж тем противник тоже не блистал активностью и, казалось, судьба обошлась с ним так же сурово, как и с нами.

— Признайся, Зен, ты пуст, — крикнул Аскук.

— Ровно, как и вы, мелкие крысы. — ответил меченый. — Как же я вас не заметил? Зря тогда лично не явился за вами в ту засранную квартирку. Эй, ты, в клетчатой рубашке! Не замучила совесть, когда со спины убил того бедного, ничего не подозревающего паренька в магазине? Вы же все из себя такие порядочные.

— Он первый напал.

— Ну и змея! Я своими глазами видел, как ты подкрался к нему и хладнокровно зарезал.

— Не пытайся внести разлад в наши ряды. Мои друзья знают, что тебе нельзя доверять.

— Друзья? Не смеши меня.

— Выходи, скользкий гад. Тебе не уйти!

— Уйду, уйду, еще как уйду. Я буду единственным, кто сможет уйти. Запиши где-нибудь, чтобы не забыть.

— Я вырежу это на твоем лбу!

— Много болтаешь. От тебя пока слышны лишь пустые угрозы. Бери пример с тех двух. Я этих молчунов сразу узнал. Судьба нас сводит не первый раз.

— Судьбы не существует, — выразился Финн, — все происходящее — плод наших выборов. Она не реальна, подобно твоей идиотской теории. Тебе нечем подкрепить ее, нечем доказать.

— Карл Саган сказал: «Отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия».

— А Кристофер Хитченс сказал: «То, что можно утверждать без доказательств, можно и отвергнуть без доказательств». Одумайся, Зен, еще не поздно.

— Плевать на твоего Кристофера. Я не отступлюсь!

— Тогда готовься к смерти, — сказал Аскук.

— Находясь здесь я вспомнил речь одного человека о смерти. Знаешь, что он говорил? При смерти, люди уходят под землю не одни. С ними хоронят их идеи, так и оставшиеся просто идеями. На кладбище есть столько проектов, о которых ты не узнаешь, столько песен, которые никогда не услышишь, книг, которые не прочтешь. Кладбище — место богатое. Так вот, знайте, я сделаю все, чтобы о моих проектах узнали, чтобы мои песни стали хитами, а книги бестселлерами. Мы уже мертвы. Вопрос в том, кому хватит смелости воскреснуть?

Глава XIII

Алый водопад

Зен держался достойно, не подавая виду, и если бы не кровь, то можно было подумать, что он вовсе не ранен. Меченый даже не пытался сбежать. Хотя бежать в принципе некуда, ведь свойства границ остались те же. Он спустился на поле, одолжил два ножа у покойных собратьев и жестом предложил нам поступить так же.

— Я нанесу ему вред, если только ваши жизни окажутся под угрозой. — сказал Финн.

— Пырнешь в пальчик и убежишь? — ехидно спросил Аскук.

— Я не хочу поспособствовать его смерти.

— Финн, раньше по этому поводу мы не спорили с тобой, так как тогда можно было убежать, спрятаться. Но сегодня мы в клетке, поэтому нам нужна твоя помощь.

— Я не убью человека!

— Он не человек, он — зверь, жестокий убийца!

— После убийства убийцы, количество убийц не изменится.

Тут Аскук вышел из себя и, схватив Финна обеими руками за одежду, принялся орать:

— Вздумал играть в святого? Думаешь, в сказку попал? Проснись, принцесса, разуй глаза, посмотри где ты. Здесь ничего не имеет смысла!

— Убери клешни! — сказал он, отбросив Аскука, а затем с размаха швырнул ему в ноги кусок кирпича. — Чувствуешь боль? Чувствуешь себя живым? Вот и они тоже! Тогда с чего ты решил, что отнятая тобой жизнь, не настоящая?

— С ума сошел? Бросается тут камнями, как ребенок.

— Идите, мочите друг друга. Мне больше нечего добавить.

— Я тебя понял. — сказал с разочарованием Аскук. — Идем, Веро, в сегодняшней битве мы одни. Мы всегда были одни, просто Финн признался в этом только сейчас.

Уходя я тайком подмигнул Финну, дав знать, что не в обиде. В ответ мне блеснула его еле заметная улыбка.

— Видать, друг кинул вас. Никому нельзя доверять, не правда ли, Аскук? — подколол Зен, когда мы уже стояли перед ним с ножами в руках. — Извините, невольно подслушал ваш разговор.

— Слишком смело себя ведешь для полумертвого, — сказал я.

— Ты умеешь разговаривать? Сколько же вас: дебильных версий меня? Что ты, что тот двойник — натуральные идиоты.

— Потому смог уговорить пожертвовать собой?

— Отчасти, такова была его воля.

— Его воля?

— Представь себе. Когда он только пришел и еще не успел пройти обряд посвящения, лоб сиял чистотой, как тетрадь для домашних работ у двоечника. Однажды я застал его в кладовой с пистолетом у