— Но я не собираюсь выходить замуж — тем более за вас.

Он улыбнулся.

— Тогда вам не следовало целоваться со мной.

Виктория покраснела.

— А вы не думаете, что брак будет мешать вам путаться с женщинами, играть и напиваться?

В ее голосе сквозило отчаяние. Виктория нагнулась вперед, попав в ловушку между стеной и его руками.

— Не больше, чем он будет вмешиваться в ваш флирт, вашу светскую жизнь, покупки и во все другое, чем бы вы ни занимались.

Он посмотрел ей в глаза и был удивлен, что она не отводит взгляд. Это не дано большинству людей; им слишком многое приходится скрывать.

— Очевидно, мы идеально подходим друг другу. — С этими словами Синклер нагнулся и поцеловал ее. Мгновенный горячий ответ возбудил его, как это уже случилось ночью, в саду леди Фрэнтон. Сейчас он был глубоко уверен в том, что она никого не убивала, и… Ему приходилось целоваться с сотней женщин, и никогда он не испытывал подобного состояния.

Он неохотно оторвался от ее губ. Длинные, загнутые вверх ресницы, затрепетав, поднялись, и фиалковые глаза умоляюще глянули на него.

— Если я выйду за вас замуж, — прошептала она, — это будет только ради моей семьи.

Маркиз усмехнулся. Надо скорее бежать из этого дома, подумал он.

— Могу я пригласить вас на пикник завтра?

Виктория сняла руки с его плеч.

— Завтра я собиралась пройтись по магазинам с Люси Хейверс и Маргарет Портер.

— Тогда прогулка в экипаже по Гайд-парку в субботу.

— В субботу я тоже занята. — Она сделала вид, что поправляет прическу.

Синклер приподнял бровь, гадая, идет ли речь о свидании с лордом Марли.

— Вы не хотите, чтобы нас видели вместе?

Она заколебалась.

— Я думаю, мы воспринимаем это слишком серьезно, — предположила она. — Возможно, на следующей неделе ко всем вернется здравый смысл и нам не придется участвовать в этой глупой сделке.

— Возможно. Итак, вы поедете кататься со мной в субботу утром?

Виктория вскинула подбородок.

— А если нет, что вы сделаете?

На губах Синклера появилась непроизвольная улыбка. Ее вызов не лучший способ избавиться от него, и она весьма скоро обнаружит это.

— Как я сказал вам вчера, поцелуй — лишь начало обольщения. Следующий шаг значительно более… интересен.

Прежде чем Виктория смогла ответить, он поклонился и широко распахнул дверь.

— Теперь мне следует сообщить моей семье, что я собираюсь жениться. Увидимся в субботу, моя милая.

— Ха, ха! Син!

Кристофер Графтон, сбежав вниз по ступеням Друсбери-Хауса, обнял брата. Синклер ответил на объятия, крепко прижав Кристофера к груди.

— Рад видеть тебя, Кит! — Он, улыбаясь, отступил назад. — Ты вырос на целый фут.

— Да, но я-то надеялся, что стал выше тебя, черт возьми.

— Просто Кристофер пошел в дедушку, — произнес женский голос из маленькой гостиной, примыкающей к двери — Удивляюсь, как ты узнал его через пять лет.

У Синклера наконец пропало чувство, что все это был сон. Теперь он дома. Молодой человек медленно обернулся.

— Ты совсем не изменилась, бабушка Августа!

Августа Друсбери прищурилась.

— Конечно, изменилась. Я потеряла внука.

— Бабушка! — Кристофер невольно покраснел. — Брат только что вернулся. Дай ему минутку передохнуть, прежде чем вцепляться в него.

Хрупкие плечи пожилой дамы со вдохом приподнялись, в то время как голубые глаза оставались прикованными к Синклеру, словно оценивая его. Он подумал о том, что она увидела. Именно этого он больше всего страшился, возвращаясь в Лондон, — встречи лицом к лицу со своей бабушкой, которой ему придется объяснять свое безбожное поведение в последние пять лет.

— Не беспокойся, Кит, — сказал он. Это были те самые слова, что в течение пяти лет придавали его голосу твердость. — Не лишай бабушку удовольствия высказаться. Она наверняка готовила свою речь целую вечность.

— Я действительно приготовила речь, — тут же подтвердила старушка, — а теперь, когда ты наконец здесь, не вижу, что она может изменить. Ты разочаровал меня, мой мальчик. Тем не менее Кристофер сказал главное — ты вернулся. Заходи и выпей чаю.

Маркиз покачал головой. Самым худшим было ее спокойствие. Он разочаровал Августу, оказавшись слабее, чем она надеялась.

— Я не могу остаться.

Августа кивнула — она, очевидно, ожидала и этого.

— Что ж, тебе виднее.

— Негоже, брат, так скоро уходить, — запротестовал Кит. — Ты ведь только что вернулся! Пробудешь в Лондоне хоть немного?

— Не приставай к нему, Кристофер. И не сомневайся — его светский календарь полон приглашений.

Немного ехидства с ее стороны все же лучше, чем холодный тон в начале встречи.

— Вообще-то я пришел пригласить вас на одно событие, намеченное на пятнадцатое.

Лицо Августы стало более жестким.

— Ты член моей семьи, Синклер, но ни Кит, ни я никогда не будем участвовать в фарсе, задуманном твоими… приятелями.

— Бабушка! — Кристофер замахал руками.

— Это может сойти за фарс, — согласился Син, — и я пойму, если вы предпочтете не прийти. Я не очень уверен, что сам буду там, во всяком случае, трезвым. Речь идет о моем бракосочетании. Принц Джордж…

— Что? — вскричал Кристофер. — Бракосочетание? Но ты же только что вернулся! Ты привез ее с собой из Европы? Она итальянка?

— Да-да, — возмутилась бабушка, — она, верно, носит под сердцем твоего ребенка?

Его имидж в глазах Августы падал все ниже, как только он открывал рот.

— Вы оба ошибаетесь. Она англичанка. Я встретил ее… совсем недавно.

— О Боже, неужели это случилось только вчера? — Августа поджала губы. — И кто же она?

— Леди Виктория Фонтейн.

— Лисичка? Так, значит, она тебя поймала? — Кристофер не смог скрыть изумления.

Наконец-то Августа выглядела изумленной.

— Ты упомянул принца Джорджа. Он тоже будет присутствовать на этой церемонии? — Августа, видимо, не ожидала такого поворота событий.

— Да. Он предоставил нам Вестминстерский собор.

— Тогда мы будем там. Это дело семейной чести.

Синклер поклонился:

— Благодарю, бабушка. — Он хотел еще что-то добавить, однако старушка уже исчезла в своей маленькой гостиной. — Кажется, воссоединение семьи состоялось…