Его точно рассчитанное оскорбление вызвало в Элизе гнев, который никогда в жизни она еще не испытывала ни к одному живому существу на свете, и она знала, что, если он не перестанет ее провоцировать, она уже не сможет сдерживаться.

— Спасибо за немногие, но тщательно продуманные комплименты, Лестер Кингс. — Она задохнулась от возмущения. — Они прозвучали так оскорбительно, как только ты можешь произнести. Совершенно очевидно, что ты-то уж нисколько не изменился, даже если я стала другой. Ничего удивительного, что я ненавидела тебя со всеми твоими потрохами еще тогда. Я на самом деле так и не простила тебе того, как ты со мной обращался, когда мы были детьми. — Она вдруг ощутила боль в ладонях от впившихся в них ногтей. — Если это вообще возможно теперь я ненавижу тебя даже больше, чем ненавидела тогда. — Ей было досадно, что голос ее задрожал. — Зачем тебе вообще было возвращаться? Почему бы ты не мог остаться там, где ты был, в сотнях миль отсюда? Почему тебе не убраться опять туда?

Он засунул руки в карманы и улыбнулся Роланду.

— Она говорит, что ненавидит меня. — Взгляд его снова метнулся на нее. — Отлично, Элиза, значит, ты меня ненавидишь. Так пойди и оторви вторую руку у той куклы, что я подарил тебе. Мне это ничем не повредит, а ты, я уверен, получишь от этого огромное удовлетворение!

Она снова оказалась откинутой назад в прошлое и закричала в отчаянии от своей беспомощности в лицо его равнодушию и самообладанию. Она чувствовала, как ярость кипит в ней и переливается через край, и сделала безумное движение руками в его направлении. Он же, оставаясь спокойным и невозмутимым, стоял на месте.

Роланд выбросил вперед руку, чтобы удержать ее, Элиза развернулась и в бешенстве бросилась вверх по лестнице, успев услышать, как Лестер с нарочитым удивлением сказал:

— Боже правый, я, кажется, вернул ее к жизни!

Она бросилась в темноте на кровать, схватила подушку, избила ее и потом, всхлипывая, зарылась в нее лицом.

К тому времени как Элиза успокоилась, настал вечер. Она протянула руку и включила настольную лампу. Отец должен сейчас уже дожидаться своей обычной чашки чая. Она пошла в ванную и сполоснула лицо холодной водой. Вернувшись в спальню, припудрилась и взглянула на себя. Зрелище было не очень, к тому же она не могла скрыть отчаяние и опустошенность в глазах.

Она уныло причесалась и отвернулась от своего тусклого образа в зеркале. Когда она спускалась по лестнице, Лестер был уже в прихожей. Он разговаривал по телефону со своей невестой.

— Это прекрасно, дорогая, — говорил он. — Но ты могла бы написать хоть несколько строчек, прислать хотя бы открытку — все лучше, чем ничего. Что? Да, конечно, я на тебя не буду сердиться. Но давай постараемся, чтобы этого больше не было.

Элиза ступила на последнюю ступеньку, когда он говорил:

— Нет, не из моей конуры, из дома одного друга, Роланда Леннана. Я тебе о нем рассказывал. Это мой очень старый приятель. Да, мы с ним примерно ровесники. — Элиза постаралась прокрасться мимо него, когда его рука внезапно метнулась и схватила ее за запястье. — Нет, дорогая, он живет не один, у него есть отец и сестра. — Элиза попыталась вырваться, но Лестер держал ее крепко. — Какая из себя его сестра? — Он усмехнулся. — Нет, она не старше своего брата. Она моложе нас с ним — лет на восемь, кажется.

Элиза снова попыталась освободиться. Но он силой вынудил ее стоять рядом.

— Внешне какая? Ну знаешь, она тут стоит рядом со мной. В общем, просто проходу мне не дает. — Его наглая усмешка заставила Элизу сделать отчаянную попытку высвободиться, но его хватка только стала крепче. — Она, э-э-э, довольно высокая. Нет, ниже меня. А волосы — сейчас посмотрю — волосы светло-русые. Что? Мышино-серые? Да, пожалуй, это очень хорошее определение — и не только цвета волос, но и ее самой. — Он довольно легко справился с ее резким толчком, когда она опять попыталась вырваться. — У нее сверкающие глаза. — Его нахальный взгляд опустился ниже. — Грудь так и ходит от волнения…

— Лестер, — просипела она, — отпусти… меня… сейчас же.

Он проигнорировал ее мольбу.

— Хорошие ножки и такая фигура, знаешь, — ну, лучше оставлю это на волю твоего воображения. Собственно, если брать в целом, она потрясающая. Да, я специально. Хочу, чтобы ты меня ревновала. Положила ли она на меня глаз? — Он поднял взгляд и посмотрел на нее со злорадством. — Да, я бы сказал, положила. Я практически уверен, что, как только я отойду от телефона, она тут же на меня набросится.

Элиза подняла кисть, которую цепко держали его пальцы, поднесла к губам и открыла рот, чтобы вонзить зубы в его плоть. Он с ужасом догадался, что она намерена сделать, и с силой вонзил ногти в ее руку. Потом с сердитым жестом отпустил ее, махнув, чтобы уходила, и повернулся к ней спиной.

Доведенная до крайнего возмущения, она пошла на кухню, потирая запястье, которое теперь было все в синяках. Она готовила чай, когда в дверях появился Лестер. Он облокотился о дверной косяк и уставился на нее.

— Ты ведь снова чуть было не сделала это, правда? — сказал он. — Ты чуть не укусила меня — на этот раз в другую руку. За все эти годы ты так и не растеряла своих ужасных привычек.

— А что ты думал, я буду делать? Целовать тебе руку?

— Ты могла бы встретить совершенно неожиданный ответ, если бы сделала так. И куда более приятный, могу тебя уверить, — мечтательно протянул он, — чем тот, который ты получила сейчас. Попробуй вести себя как остальные девушки и увидишь, что получится.

Она разлила по чашкам молоко и чай.

— Если бы я это и сделала, то выбрала бы, уж конечно, не твою руку. После того как ты оскорбительно разговаривал обо мне со своей невестой…

— Оскорбительно? Да ты должна была быть польщена. Да я так тебя разрекламировал, что это сделало бы честь любому самому популярному политику.

— Только все это была одна ложь, и ничего, кроме лжи. — Она отвернулась. — Ты все это говорил только для того, чтобы она тебя ревновала. Видимо, ты очень боишься, что теперь, когда она в Ньюкасле, а ты у нас на юге, может получиться так — с глаз долой, из сердца вон.

Он медленно выпрямился, подошел, встал у нее за спиной и положил руки ей на талию.

— Элиза, послушай совета старого друга. Первое — держи свой нос подальше от чужих личных дел. Второе, не показывай своей неопытности и бестолковости в делах с противоположным полом. И третье, — он повернул ее к себе, — как следует, внимательно, посмотри на себя. Поверь мне, с мужской точки зрения, у тебя есть все, что надо. Все дело в твоем настроении — вот что тебе мешает. Сделай с этим что-нибудь, и у тебя будет любой мужчина, какого ты захочешь.

Она вырвалась от него, потому что не могла вынести прикосновения его рук.

— Если бы я захотела мужчину — а я этого не хочу, — я могла бы заполучить его вот так. — Она щелкнула пальцами.

— Ах да, твоего босса. Подожди-ка, он же… Насколько он тебя старше? Лет на двадцать пять? Тебе придется постараться, чтобы…