— Тэм, —прошептала она, чувствуя его дыхание на своих губах.

— Извини… —Легко коснувшись губами лба Лорел, Тамани отстранился. — Пойдем. Через частебе пора возвращаться в Академию.

В ее душе бушевалвихрь эмоций: облегчение, тоска, разочарование, одиночество…

— А как… онипоняли, что я Осенняя?

— Твой ростокзацвел осенью. Феи появляются в то время года, которое соответствует ихмагическим способностям.

— Мой росток?Зацвел?

— Да. Каждаяфея рождается в цветке. Лорел промолчала: дальнейшее развитие темы неизбежнозатронуло бы вопрос о материнстве.

Она двинулась подороге, Тамани, как обычно, следовал чуть позади. Вскоре прохожие сталипопадаться все чаще, с обеих сторон появились дома. В отличие от блестящихшаров Летних фей строительным материалом для этих жилищ служила древесина икора; стены оплетали лозы, которые росли и на здании Академии, — цветыэтого растения открывались только ночью, при свете луны. Приземистые крепкиедомишки и очаровательные коттеджи с соломенными крышами словно вышли из сказки.И все бы хорошо, если б не ощущение, что поселок отличался от предыдущего нетолько внешне.

— А почемудома не прозрачные? — спросила Лорел.

— Потому чтов них живут Весенние феи.

— И?

— Что «и»?

— Какое этоимеет значение?

— Летним феямнужно перерабатывать огромное количество солнечного света, чтобы создаватьвпечатляющие эффекты и фейерверки. Они должны находиться на солнце постоянно. Ктому же, — добавил Тамани, — наши дома легче выстроить и прощесодержать. Для такого огромного количества народа самое то.

— Весеннихфей много? Тамани пожал плечами.

— Точно нескажу. Около восьмидесяти процентов всего населения.

— Восьмидесяти?Да ладно! А сколько же Летних?

— Процентовпятнадцать, может, чуть больше.

— Ах вот как…

Лорел даже нестала спрашивать про Осенних фей: ответ был и так ясен. Тамани рассказал, чтоЗимние феи рождаются крайне редко, один раз в столетие. Как выяснилось, Осенниефеи тоже довольно редки. Лорел уже давно подозревала, что Осенних маловато, ночтоб так! Вот почему собственные рыночные площади существовали только у Летнихи Весенних фей.

Домов вокругстановилось все больше, возле них суетились хозяева. Одни несли садовыйинвентарь (несмотря на богатый опыт по части садоводства, Лорел так и непоняла, что это такое); другие стирали во дворе одежду (принадлежавшую не им,судя по изящному фасону). Иногда попадались телеги, груженные продуктами,начиная от свежих фруктов и овощей вплоть до готовых обедов, завернутых влепестки огромного цветка, который издавал слабый аромат гардении.

Мимо прошел фей спастушьим посохом, на крюке которого покачивался маленький горшочек. С перевязина груди фея свисали бутылочки с непонятной жидкостью. Лорел обернулась кТамани с озадаченным лицом, но он лишь молча улыбнулся и показал пальцемкуда-то вперед.

Гул на улицеусилился. И тут, словно из воздуха, возникло густое облако гудящих насекомых.

Лорел с трудомсдержала рвущийся из груди вопль: вокруг вились агрессивно настроенные пчелы.

Рой исчез так жевнезапно, как и появился. Пчелы растворились среди уличной толпы, следуя зафеем с посохом. Лорел вспомнила строчки из учебника о том, что на поведениеживотных, насекомых и представителей «иных, низших форм жизни» можно влиять идаже управлять им с помощью запаха. Ее размышления об огромном значенииприрученных пчел для растений были прерваны смехом Тамани.

— Извини, —задыхаясь, выговорил он. — Видела бы ты себя со стороны!

Лорел хотеласказать что-нибудь обидное в ответ, но передумала: наверное, у нее и правдабыло забавное выражение лица.

— Я правильноиду? — невозмутимо спросила она.

— Да, япредупрежу, когда надо повернуть.

— Это поселокВесенних фей? Неужели тебе и здесь обязательно тащиться сзади? Я ведь неориентируюсь.

— Прошупрощения, но таковы правила: нельзя идти рядом с феей, которая более чем наодин ранг выше тебя.

Лорел резкоостановилась, и Тамани с размаху врезался ей в спину.

— Дикостькакая-то, а не правила! И я не собираюсь им подчиняться! — выпалила она.

— Осенняя феяможет себе позволить такую роскошь, а я нет. — Он посмотрел на толпу,плавно обтекающую их с обеих сторон, и тихо продолжил: — В итоге неприятностибудут не у тебя, а у меня.

В Лорел всевосставало против дискриминации Весенних фей, но, с другой стороны, нельзя жеподставлять друга. Заметив, что Тамани стоит, потупив взор, она двинуласьдальше.

В Весеннем поселкеЛорел выделялась гораздо сильнее, чем в Летнем. Если не считать садовую утварь,которую прохожие несли в руках, они все очень походили… на Тамани: вукороченных штанах и юбках из ткани, напоминающей холщовую. Однако, несмотря напростую одежду, Весенние, как и все феи, выглядели красиво и опрятно, чтовыгодно отличало их от типичных представителей рабочего класса в мире людей.Они были похожи скорее на актеров, играющих простолюдинов.

А вот то, как всезамолкали и с улыбкой начинали кланяться при появлении Лорел, производило менееприятное впечатление. Как только она проходила мимо, разговоры сновавозобновлялись. Несколько раз феи пытались завязать разговор с Тамани, но тотлишь отмахивался, намекая, что ему некогда. До ушей Лорел все время долеталоодно и то же слово: «химик».

— А кто такойхимик? — поинтересовалась она, когда Тамани наконец спровадил любопытных.

Он замялся.

— Все равноне поймешь.

— О, тогда нестоит и пытаться объяснять! Я ведь еще ни разу не сталкивалась с необычнымивещами! — съязвила Лорел.

— Это слово входу только у Весенних.

— Давайколись! А не то пойду рядом!

Не дождавшисьответа, она быстро встала рядом с Тамани.

— Ладно!Ладно! — зашептал он, подталкивая Лорел вперед. — Химиками у насназывают Осенних фей. Ты не подумай, это не ругательство, а всего лишьпрозвище, — быстро добавил Тамани. — Но говорить такое Осенним в лицоне стоит.

— Химики…Потому что мы химичим? Точно подмечено! А как называют Летних?

— Трюкачи.

Услышав громкийхохот Лорел, несколько фей удивленно посмотрели в ее сторону.

— А какоепрозвище у Зимних? Тамани покачал головой.

— Нет, с нимишутки плохи.

— Ну хорошо,а как вы называете себя?

— Приманщики.О нашем прозвище знают все.