«Интересно, как бысреагировала Розлин, узнай она, что в мире людей дети появляются зачастуюименно вследствие легкомысленных забав», — пронеслось в голове у Лорел.

— Как идругие ценные растения и цветы, ростки находятся в специальном саду приАкадемии, — продолжала фея. — Весенние и Летние малыши учатсяработать на примере взрослых, зачастую собственных родителей. Вот и Таманипроводил много времени со мной.

— А я тамбыла?

— Конечно. Стого самого момента, как проросло твое семя.

— С самогопервого дня, — добавил Тамани. — Я же говорил, предки и в глаза тебяне видели. Лорел никак не может смириться с тем, что она не знает своихнастоящих родителей, — тихо объяснил он матери.

— Непереживай, — сказала фея Лорел. — Разлука — необходимый этапвоспитания. Все равно от родителей никакого толку.

— Как?Почему?

Лорел возмутило,как Розлин (сама, между прочим, мать!) говорит о бесполезности родителей впроцессе воспитания новорожденного ребенка.

— Скореевсего, твои родители — Весенние феи. Они бы никогда в жизни не смогли выучитьОсеннюю фею. Да и вообще, случайные связи с низшими рангами Осенним вообще ни кчему, — спокойно произнесла Розлин, словно говорила не о себе. — Ихразум должен быть готов к работе, которая ждет их в будущем. Осенние феи оченьважны для нашего общества — ты наверняка уже успела это понять.

Выражение«случайные связи» не укладывалось у Лорел в голове. Родители для ребенка значатгораздо больше! По крайней мере, в идеале.

Несмотря на уютнуюобстановку, Лорел захотелось как можно скорее закончить неприятный разговор.

— Ну, мнепора. Впереди долгий путь обратно: как бы не опоздать в Академию.

— Неопоздаешь. Я провел тебя по кругу, лишь по окраинам поселков. Сейчас мы рядом скоролевским лесом, который граничит с территорией Академии, — ответилТамани и обратился к матери: — Нам действительно пора. Я пообещал, что заберуЛорел ненадолго.

Лорел поспешноотвернулась.

— Конечно, —ласково сказала Розлин, даже не подозревая, какой эффект возымели ееслова. — Лорел, заходи в любое время. Буду очень рада снова тебя увидеть.

Девушка с трудомулыбнулась. Тамани взял ее за руку и потянул к двери.

— Тэм, тывернешься? — крикнула вдогонку фея.

— Да. Язаступаю к вратам завтра на рассвете, так что переночую здесь.

— Вот иславно. К твоему приходу Ровену уже заберут, и я постелю тебе.

— Спасибо.

Попрощавшись,Лорел двинулась к главной дороге, по которой проходила всего лишь час назад.Тамани отпустил ее руку и занял свое привычное место на два шага сзади. Лорелскрестила руки на груди и проворчала что-то себе под нос.

— Пожалуйста,не начинай, — тихо попросил он.

— Не могу.Как она могла сказать такое…

— Непривычно,я понимаю, но в мире фей такие законы. Уверен, что ни один из твоиходноклассников об этом даже не задумывался.

— Они невидели другой жизни. В отличие от тебя.

— При чем тутя? Потому что я наблюдаю за людьми? Выходит, ты решила, что человеческие семьилучше?

— Да!Лучше! — выпалила Лорел, резко повернувшись к нему.

— Для людей,может, и лучше, — решительно сказал Тамани. — Но феи — не люди: мы устроеныпо-другому.

— То есть тысчитаешь, что разлучать новорожденных с родителями — правильно?

— Я поканичего не считаю. Я плохо знаю людей и не могу судить, какой вариант воспитаниялучше. — Тамани положил руку ей на плечо, словно желая смягчить резкийтон. — Представляешь, что начнется, если в Авалоне станут жить по законаммира людей? Например, у Весенней пары рождается ребенок и живет с ними. Раститьмалыша придется родителям. Но дитя по двенадцать часов проводит вне дома, науроках в Академии. Родители не видят своего ребенка, не понимают, что онделает. Более того, у них нет даже своего сада, который нужен малышу длявыполнения домашнего задания: в итоге ребенок отсутствует уже по четырнадцать —шестнадцать часов в сутки. Родители скучают по ребенку, он — по ним. В концеконцов они становятся друг другу чужими, но с той разницей, что родители знают,кто их ребенок и скучают по конкретной личности. Это очень тяжело — и взрослым,и малышу. Вот и ответь: чем твой вариант лучше?

Лорел стояла какгромом пораженная. Логика Тамани была неоспорима. Неужели он прав? Даже думатьоб этом не хотелось. Неужели суровые законы фей все-таки оправданны?

— Я неговорю, что лучше растить детей по-нашему. Главное, не считай фей жестокимилишь из-за того, что мы отделяем высших от низших. Всему есть свое объяснение.

— А какуюроль играют в семье фей отцы? Вот у тебя есть отец?

Тамани опустилголову.

— Был.

Лорел стало ужаснонеловко.

— Прости, яне хотела… Прости, пожалуйста! — Лорел тронула его за плечо.

Юноша вымученно улыбнулся.

— Все впорядке. Просто мне его очень не хватает. Отца не стало месяц назад…

Месяц назад!Тамани так ждал, а она не пришла…

Лорелпочувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

— Я… незнала.

— Ничегострашного. Правда. Мы все знали, что отцу осталось недолго.

— Серьезно? Аотчего он умер?

— На самомделе он не совсем умер, а вроде как наоборот…

— В смысле?

Тяжко вздохнув,Тамани сделал над собой усилие, и его лицо снова приобрело обычное выражение.

— Я тебепотом объясню. Ты не поймешь, пока не увидишь собственными глазами.

— А нельзяли…

— Нет, сейчаснет времени. Пошли. Надо вернуться вовремя, иначе мне больше не разрешатзабирать тебя на прогулку.

— Наследующей неделе? — с надеждой спросила Лорел.

— Во-первых,частых отлучек в Авалон мне не позволят, а во-вторых, тебе надо заниматься.Наверное, через несколько недель.

Узнав, что Таманиприедет не скоро, Лорел расстроилась. Впрочем, перспектива сидеть взапертинеизвестно сколько огорчала еще сильнее. Через несколько недель? С тем жеуспехом он мог бы сказать «никогда». Оставалось надеяться, что следующий этапобучения окажется более интересным, чем чтение учебников в одиночестве.

Лорел придирчивосмотрелась в зеркало, гадая, как именно должен выглядеть ученик, достигшийуровня аколита. После промаха с одеждой на первом ужине она стала уделятьсвоему внешнему виду больше внимания. Впрочем, стоило спросить кого-нибудь, чтоименно лучше надеть, как раздавался неизменный ответ: «То, в чем тебе будетудобно». Лорел распустила волосы, и они мягко рассыпались по плечам.