— Твое занятие? — был следующий вопрос.

— Я — техник.

— Это мне хорошо известно. А кто еще?

— Я делаю много вещей…

— Ты работаешь на правительство — какое—нибудьправительство?

— Я получаю зарплату, и это значит, что отчасти я работаю ина правительство. Да.

— Я не имел в виду — в этом смысле. Ты тайный агенткакого-либо правительства?

— Нет.

— Знаешь агента?

— Нет.

— Тогда почему ты здесь?

— Я техник. Я обслуживаю машины…

— Что еще?

— Я не…

— Что еще? На кого ты работаешь помимо проекта?

— На себя.

— Что ты имеешь в виду?

— Моя деятельность направлена на укрепление моегособственного материального благосостояния и поддержание физическогосуществования.

— Я говорю о других хозяевах. Они у тебя есть?

— Нет.

От другого человека я услышал:

— Он говорит ясно.

— Может быть, — заметил первый, и обратился ко мне. — Что тыбудешь делать, если когда-нибудь встретишь меня и узнаешь?

— Отдам тебя в руки полиции.

— …И забудешь это?

— Если смогу, постараюсь причинить тебе побольше вреда.Может быть, даже убью тебя, если смогу сделать это со ссылкой на самозащиту илиподстроить несчастный случай.

— Почему?

— Потому что ценю свое здоровье. Ты уже причинил мне однаждывред, значит, сможешь причинить и еще. Я не допущу этого — ты имеешь доступ кмоему личному делу.

— Не думаю, чтобы я полез в него снова.

— Твои сомнения для меня ничего не значат.

— Итак, ты сегодня спас две жизни и все же хочешь отнятьодну жизнь.

Я не ответил.

— Отвечай.

— Ты не задал вопроса.

— А может, у него привычка к наркотикам? — вмешался второй.

— Я не подумал об этом. Это так?

— Я не понял вопроса.

— Этот наркотик позволяет тебе сохранить ориентацию во всехтрех сферах. Ты знаешь, кто ты, где ты и когда. Но это вещество подавляет твоюволю, и поэтому тебе приходится отвечать на мои вопросы. Человек, имеющийбольшой опыт, иногда в состоянии сопротивляться действию «сыворотки правды»,перефразируя задаваемые вопросы для себя и давая двусмысленный ответ. Ты так иделаешь?

— Ты плохо формулируешь вопрос, — заметил второй и обратилсяко мне:

— Ты имеешь опыт приема наркотиков?

— Да.

— Каких?

— Аспирин, никотин, кофеин, алкоголь…

— А «сыворотка правды»? — спросил он. — Снадобье, вродетого, что заставляет тебя сейчас говорить? Пробовал его раньше?

— Да.

— Где?

— В Северо-Западном университете.

— Для чего?

— Я был добровольцем в серии экспериментов.

— Какую цель они ставили?

— Изучения эффективности снадобья.

— Барьер в сознании, — объяснил один другому. — Это можетзанять не один день. И я думаю, у него подготовка.

— Ты можешь сопротивляться «сыворотке правды»? — спросилдругой.

— Я не понимаю.

— Ты можешь лгать нам сейчас?

— Нет.

— Опять ты не то спрашиваешь, — заметил первый. — Он нелжет. То, что он говорит, отчасти правда.

— Так мы добьемся от него ответа.

— Не уверен.

И они продолжали засыпать меня вопросами, но вскоревыдохлись.

— Он меня допек! — пожаловался тот, что пониже. — Так мы егои за неделю не расколем.

— А стоит ли?

— Нет. Все его ответы — на пленке. Теперь дело закомпьютером.

Близилось утро, и я чувствовал себя превосходно. Чему немалоспособствовали вспышки холодного пламени в затылочной части мозга. Я подумал,что сумею разок-другой соврать, если поднапрягусь.

За иллюминаторами каюты серел рассвет. Должно быть, менядопрашивали часов шесть, не меньше. Я решил рискнуть.

— В этой каюте «жучки», — заметил я.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Службу безопасности корабля, — ответил я. — Полагаю, чтоза всеми техниками установлен надзор.

— Где устройство?

— Не знаю.

— Мы должны его найти, — сказал один.

— Что от этого толку, — прошептал другой и это обрадоваломеня: он поверил — он говорил уже шепотом, зная, что шепот труднее записать. —Сюда давно бы нагрянули, если бы велось наблюдение.

— Может, они ждут, когда мы сами полезем им в лапы.

Первый, тем не менее, начал осматривать каюту, и я встал, невстречая возражений, протащился через каюту и рухнул на кровать.

Моя рука, словно бы случайно, скользнула под изголовье. Якоснулся оружия.

Я снял пистолет с предохранителя, выхватил его и нацелилоружие на гостей.

— Порядочек, кретины, — сказал я, — теперь вы ответите намои вопросы.

Высокий потянулся к поясу, но я прострелил ему плечо.

— Следующий, — сказал я, меняя глушитель.

Второй поднял руки вверх и посмотрел на своего приятеля.

— Садитесь, — предложил я обоим.

Они сели.

Я придвинулся к раненому:

— Дай сюда руку.

Я осмотрел рану. Пуля прошла насквозь… Оружие, отобранное уналетчиков, я положил на шкаф. Потом сорвал с них повязки и изучил их лица.Незнакомые.