ежегодно проводит соревнования лучников под стенами старого Коломенского Кремля.

— Вау! — восхитился Вова.

— Ага, в полном боевом снаряжении, а ещё — постановочные бои — мечи, щиты, кольчуги, палицы — всё, как надо, — продолжил Серёжа. — Кого там только не увидишь: каких-то бородачей, похожих на байкеров, будто тридцать три богатыря явились своей дружиной, только на мотоциклах вместо конницы, Толкинистов, играюших во "Властелина колец" — что они среди нашей Руси потеряли — не знаю, — пожал плечами Сергей. — Но главный "властелин" всего исторического фестиваля — Фёдорыч.

— Прям Алёша Попович, — заметил Вовка. — Если и гордиться другом, это Лёшей "Робин Гудом", — зарифмовал он слоган.

— Рит, ты как после жаропонижающего? — Серёга отвлёкся от разговора, волнуясь за сестру.

— Вяло, — коротко сказала Рита, — слабость какая-то, но я ничего, держусь.

— Молодца, — подмигнул ей брат.

Электричка катила всё дальше — к древнему Подмосковному городу. Ребята вновь задремали.

Когда они вышли на платформу, им открылся вид сверху на Коломну, освещаемую вставшим зимним солнцем.

— "Мороз и солнце, день чудесный!" — развеселился Вовка, замахав руками в воздухе.

— Красота, снег сверкает, — залюбовалась Рита, подхватив Тёму под руку и уткнувшись от умиления носом в свой уютный вязаный шарф.

— Я поклонюсь тебе, светило, Как клонишь ты к закату дня, — стал сочинять экспромт Вова, — Твоя пленительная сила Живит оболтуса, меня! — и картинно бросился на колено, простирая руки к восходящему солнцу.

— О, что-то новенькое, — заметил Серёга. — Точно вдохновение природой и влияние здоровой атмосферы вдали от мегаполиса на неокрепшие детские умы, — закивал он с видом профессора, оглядывая окрестности.

— Весьма самокритично, Вов, — заметила Рита.

— Это от души, — пробасил с упрёком и обидой в голосе вставший с колена и отряхивающийся от снега Вовка.

— Так, ребят, — призвал к вниманию Серёга. — Комплекс открывается в девять утра, и так сразу со своей легендой у Алексея Фёдоровича мы появиться не можем — нам же типа за котом ещё ехать. Поэтому у нас есть немного свободного времени, чтобы купить гостинец — не с пустыми же руками идти в гости.

— "Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро", — Вовка тут же спародировал Винни Пуха.

— Ага, на то оно и утро, — серьёзно кивнул ему Серёга и тот час прыснул от смеха. — Пошли уже, Кунг-фу Панда! — и попытался дать Вовке подзатыльник, но тот ловко пригнулся. Серёжа бросил спортивную сумку на заснеженную лавочку и погнался за удирающим от него Вовой, и между друзьями завязалась дружеская потасовка.

— Мальчики, ну хватит дурачиться, а? — запротестовала сдвинувшая "домиком" брови, но не перестающая улыбаться веселью ребят Рита.

— Да, мама, сейчас, только допеку песочные куличики! — прокричал ей Вовка, в прыжке махнув ногой перед обороняющимся и одновременно нападающим Серёжей.

— Шут гороховый, — спокойно сказала девочка. — Пойдём, Тёма, пирожков к чаю купим для Алексея Фёдоровича, пока эти двое играются.

С котом, сумкой, пакетами и купленными себе разными напитками в стаканчиках с соломинками, уже все вчетвером ребята пошли на остановку тут же у станции, где трамваи делали круг и уезжали обратно в город.

— На трамвае сделаем круг, чтобы потянуть время, будто мы за котом ездили, а потом доедем обратно до ближайшей остановки и пойдём пешком — тут на самом деле недалеко идти, — сказал всем Сергей.

— Но с котами-же нельзя! — пошутил Вова, вспомная спектакль по мотивам знаменитого романа Булгакова.

— Успокойся уже, шутник, а с тобой таким диким можно, да? — Серёга снова потянулся с подзатыльником к Вовке, но тот был всегда настороже. — Тебе первому нужно укол от бешенства делать!

— А тебе — от столбняка! — заржал Вова, но на этот раз рука Серёжи достигла хотя бы Вовкиной шапки, но не более.

— Ребят, поехали уже! — Рита позвала друзей — они с Тёмой заходили в вагон трамвая. Серёга с Вовой быстро заскочили следом.

— Ритка, ты что, кофе пьёшь? — спросил Вова у Риты. — Вот дети пошли, кофейком балуются.

— Но не эту же гадость газированную пить, что у тебя в руке, — скривила своё милое личико Рита.

Вовка намеренно шумно втянул газировку через соломинку, а потом через неё же стал ещё громче пускать пузырьки, бурля жидкость в стаканчике.

— Фу! — ещё больше сощурила глаза Рита.

— Ну ладно, дай тогда твой кофий глотнуть попробовать — заценю, — потянулся Вова к Ритиному стаканчику, но девочка тут же шлёпнула его по руке.

— Тёмыч вон тоже кофе пьёт, — заметил Вове Серёга. — А Рита всегда рано утром матери компанию сотавляет — обе не могут без этого допинга стартануть днём.

— А я перед олимпиадами привык, — сказал Артём, — улучшает кровообращение, а если с шоколадкой, то у меня ещё и головная боль проходит — я только по ней понимаю, когда проголодался во время занятий.

Все посмотрели на Артёма.

— Бог мой, прям старость не радость, молодость не жизнь — головная боль уже мучает в таком возрасте, — приложил ладонь к своей щеке и покачал головой Вовка, а Рита сочувственно вздохнула, глядя на Тёму.

Сделав круг на трамвае, от остановки ребята пошли шумной компанией по улице Пушкина, а Вовка по пути озвучивал названия встречавшихся им вывесок и указателей.

— Посмотрим, чё у них тут есть: Коломенская пастила и прочая вкуснота… О! Музей пастилы, — обернулся он ко всем, — там что, экспонаты можно есть?

— Вот чудило! — прокомментировал Сергей. — Тебе бы всё есть да есть.

В это время началась старинная кирпичная стена, и скоро перед ребятами открылся вид на Коломенский Кремль.

…

Серёжа громко постучал в дверь служебного входа — звонить тренеру они не стали. Через мгновение ребятам открыл пожилой охранник.

— Здравствуйте! Нам Алексея Фёдоровича, — сказал Сергей.

— Фёдорыч, тут к тебе пришли! — прокричал вглубь помещения встретивший их старик.

Только Сергей знал тренера, а остальные ребята после его рассказа затаили дыхание в ожидании появления чуть ли не сияния доспехов на пороге, скрывающих их могучего обладателя с густой вьющейся бородой и напоминающего Льва Толстого. Но на пороге появился высокий статный гладко выбритый человек средних лет, правда, с усами, в старых джинсах и в сером свитере с крупной вязкой-"кольчугой". А вот светлые голубые глаза у него действительно искрились жизненной силой из-под тёмных бровей и лучились мудростью, как у великого писателя. И глаза эти будто постоянно смеялись.

— Привет, Серёга, — пожал Алексей руку мальчику. — Ты чего здесь,