Оказывается, Васса Иринарховна Сперанская былаискусствоведом. Она стала искусствоведом еще в Ленинграде, больше шестидесятилет назад, и так и оставалась им по сей день. Там, в Нукусе, как-то постепенноза годы Советской власти образовался замечательный музей, потому что вКаракалпакию, оказывается, ссылали в свое время много культурных людей. То естьссылали всюду, но директор Художественного музея в Нукусе привечал сосланныхискусствоведов и даже брал их на работу. Взял он и тетю Васю. И она до сих портам работает, хотя директор, конечно, давно умер.

Тетя Вася специализировалась на древнем ассирийскомискусстве и в нукусском музее она была единственным специалистом. Но достигла всвоих исследованиях таких результатов, что ее не только не забыли в бывшемСоюзе, а даже узнали за рубежом. Она состояла в обширной переписке со многимиучеными и музеями, но никуда не выезжала из своего Нукуса.

В процессе теткиного монолога Надежда украдкойпереглядывалась с матерью, и мать, в ответ на ее вопросительные взгляды, кивалаголовой — дескать, все правда, кое-какие сведения просачивались и раньше, покабыл жив Надеждин отец.

— И вот пришло письмо из Эрмитажа, — тетка тряслаписьмом, — скоро откроется выставка, будет называться «Ассирийскоенаследство». Экспонаты из коллекции немецкого барона фон Гагенау.

Потрясающая коллекция! Мне очень нужно ее посмотреть! Исравнить некоторые записи на табличках, а для этого нужно было обязательносвоими глазами увидеть оригиналы и поработать с ними без помех! Потому чтоГротефенд, на мой взгляд, совершенно не правильно толковал некоторые вещи!

— Кто такой Гротефенд? — не удержалась от вопросаНадежда, и это было ее ошибкой.

Тетка немедленно впала в ярость.

— Каждый школьник должен знать, кто такойГротефенд! — завопила она. — А уж тебе-то совершенно непростительно!Живешь в большом городе и такая необразованная, Может быть, ты не знаешь даже,кто такой Шлиман или Китченер?

Надежда знала, что Шлиман — это немецкий археолог, которыйраскопал Трою, и смутно помнила, что англичанин лорд Китченер, кажется, нашелгробницу фараона Тутанхамона, они там еще потом заболели неизвестной болезнью иумерли, и пресса сваливала все на мумию Тутанхамона — дескать, нечего тревожитьцарскую могилу, там специальное заклятие от воров было наложено.

Но насчет Гротефенда был полный провал в памяти.

— Это ученый, который первым расшифровал шумерскиенадписи, — милостиво пояснила тетя Вася. — Каждый школьник...

— А у нас каждый школьник знает, кто такой БиллГейтс! — невежливо перебила Надежда. — Ему это нужнее. А вы знаете,кто это такой?

Вопрос был провокационный, но хитрая старуха сделала вид,что не слышала.

— И вот, — продолжала она как ни в чем небывало, — обещали мне оплатить дорогу и проживание в гостинице, но, какводится, потом оказалось, что денег нету, и пришлось мне ехать на свои кровные.А так бы я вас не обеспокоила. — Она покосилась на Надежду.

— Что вы, тетя Вася, — забормотала пристыженнаямать, — живите сколько хотите, место у меня есть...

— И на том спасибо! — припечатала зловреднаястаруха.

Надо отдать ей должное: тетя Вася была подвижна, легка наподъем и ела что дают, так что, наскоро перекусив, Надежда с престарелой искусегвоведшей отбыли в Эрмитаж, причем Надежда заранее сочувствовала сотрудникамотдела искусства Древнего Востока.

Очаровательная блондинка в свободном кремовом пальто бросилабелый «мерседес» в ближайшем от ювелирного магазина переулке, прошла дваквартала пешком и села в весьма подержанную бежевую «девятку». Водитель«девятки» уже успел снять и выбросить рабочий комбинезон, засаленную кепочку, итеперь о скандальном работяге, грозившемся раздавить бульдозером чужой джип«лендкрузер» напоминали только жиденькие усики и совершенно невыносимые бачки.

— Ну? — произнес он и, внимательно глядя надорогу, протянул руку.

Блондинка отдала ему красиво упакованную коробку. Водительскосил на коробку заблестевшие глаза и убрал ее за пазуху простой плащевойкуртки.

Блондинка расстегнула пальто и провела некоторыеманипуляции, после чего вытащила из-под свободного свитера подушку.

Благополучно разрешившись таким образом от бремени,блондинка сняла парик и превратилась в шатенку. Убрав подушку и парик вполиэтиленовый пакет, девушка достала косметичку и занялась лицом. Она стерлаяркую помаду, и ротик из кукольного и капризного стал обычным. Она смочилаватку тоником и стерла вообще весь макияж, оставив только слегка подкрашеннымидлинные ресницы. Теперь в зеркальце отражалось лицо миловидное несомненно, ноабсолютно не бросающееся в глаза.

Водитель в это время оторвал поочередно оба бакенбарда и усыи выбросил их в окно машины, после чего подмигнул девушке в зеркальце.

— Кузьмич ждет? — спросила девушка.

— Как обычно, — последовал спокойный ответ, послечего двое в машине не разговаривали больше.

Водитель притормозил у помойки, и девушка выбросила пакет сподушкой и париком. Увидев, что она оставила пальто, мужчина нахмурился ипоглядел на нее строго-вопросительно. Девушка рассмеялась и подошла к бомжихе,непременной обитательнице каждой приличной помойки. Бомжиха сидела у стены,подложив под себя картонные коробки, и грелась на мягком осеннем солнышке.

— Бабушка, держи! — обратилась к ней девушка ибросила на колени бомжихе дорогое кремовое пальто.

— Какая я тебе бабушка! — заворчала было бомжиха,но, разглядев пальто, примолкла.

Она подняла глаза на девушку, но ее уже и след простыл.

На этот раз девушка села на заднее сиденье — там удобнеебыло переодеться. И когда машина остановилась во второй раз, из машины вместе сводителем вышла молодая женщина, подчеркнуто скромно одетая — черные джинсы,черная кожаная куртка, прямые темные волосы с рыжеватым отливом едва достигаютплеч.

Двое действовали быстро и согласованно. Мужчина попредварительной договоренности должен был сейчас отнести колье скупщику —нельзя долго держать у себя такую дорогую вещь.

Не доходя до нужного дома, они разделились. Девушка чутьсжала руку своему спутнику и свернула в небольшое кафе типа «Макдоналдса» — тамподавали так называемую быструю еду. Взяв у стойки пластиковый стаканчик скофе, она устроилась за столиком у окна, положив перед собой мобильный телефон.Не оглянувшись, мужчина скрылся в подъезде.

Двое работали вместе уже немало времени и успели изучитьдруг друга. И к скупщику они обращались не впервые. Маловероятно, чтобы оннадул или ограбил. Его также не стали бы грабить — куда потом ворованоепонесешь, если всех скупщиков извести? Но какой-нибудь сообразительный братокмог бы догадаться, что человек, выходящий от скупщика, вполне может иметь присебе большие деньги. На такой случай следовало подстраховаться.