– Зато на надписи можно сэкономить, – пробормотала Алина. – Число и месяц сделать общими для даты рождения и даты смерти. Хотя нет, настоящий день рождения у нее через неделю. Досадно…

– Ну-ну, ты в своем амплуа! Это ты виновата в смерти Ады Семеновны, – обвинила я Алину. Сама того не желая, я иногда бываю чересчур жестокой.

– Я?! – возмутилась Алина. – А разве ты не слышала, что она говорила перед смертью?

– Слышала, – не стала я отпираться. – Но у нее уже была предсмертная горячка, когда перед глазами проносится вся жизнь. Мало ли что случилось с Адой Семеновной, скажем, в раннем детстве. Может, она кого-то в песочнице обидела!

– Глупости, она была кем-то напугана, и отнюдь не воспоминаниями. Жарко как! – она стала открывать сумку, чтобы достать платок. «Молнию», как назло, заело. Алина схватила сумку за край, изо всех сил дернула бегунок. «Молния» расползлась, и из сумки посыпались на пол разные вещи: кошелек, ключи, пудреница.

– Цепочку подними, – сказала я, когда Алина практически все собрала.

– Это не моя, – сказала Алина, но все же наклонилась за ювелирным изделием. – Разорванная цепочка, очень похожа на цепь Ады Семеновны.

Я подошла к Алине. На ее ладони лежала самая обыкновенная золотая цепочка, недорогая, с тонкими вытянутыми звеньями.

– Как ты можешь знать, что это ее цепочка? Цепочка как цепочка.

– Нет, посмотри на замок. Замочек не ювелирный золотой, а снятый с дешевой бижутерии. Сегодня утром я помогала Аде Семеновне одеться. Она попросила меня застегнуть на ее шее вот эту цепочку. Я еще спросила, не боится ли она ее потерять, уж больно хлипкий замочек, а кулончик, по всему видно, дорогой.

– Какой кулон? – я посмотрела себе под ноги, не валяется ли где еще кулон.

– Дорогой. Точнее, медальон. Крышечка у него была очень красивая, камушками инкрустированная.

– А что внутри было?

– Не знаю. Скорей всего фотография.

– Ты что же, не попросила Аду Семеновну открыть медальон? – не поверила я.

– Да я вообще не хотела, чтобы она его сегодня надевала. Он как-то плохо сочетался с костюмом. Я настаивала, чтобы Ада Семеновна повесила на шею жемчужное ожерелье, но она уперлась: «Только эту цепь с медальоном». Я разозлилась и не стала спрашивать, что там внутри. Где же он? – Алина опять припала к полу, заглянула под стол и провела рукой под диваном. – Наверное, врач подобрал. Или санитары из морга умыкнули. Обидно. Что теперь с цепочкой делать? – Алина опять разжала ладонь.

– Как что? Кружилину отдать, – я взяла цепочку и поднесла ее окну. – Алина, цепочка почти новая. Она разорвалась не от старости, ее разорвали. Смотри, когда цепью долго пользуются, звенья от соприкосновения друг с другом подтачиваются. Наступает какой-то момент, и одно звено расходится – цепь рвется. А тут все звенья ровненькие, без малейшего намека на скорый разрыв.

– Ты хочешь сказать, что с нее сорвали цепь?

Я кивнула головой.

– Чтобы забрать кулон?

– Возможно.

– Так… – задумчиво промычала Алина. – Кто был перед нами? Веня?

– Ну при чем здесь Веня? Веня не из тех, кто будет рвать цепь с шеи клиентки.

– Но он один из тех, кто видел свою клиентку еще живой.

– Конечно, он все-таки в салоне красоты работает, а не в гробовой конторе.

– Короче, пошли его поищем, – предложила Алина.

Мы вышли в зал. К сожалению, все гости несолоно хлебавши разбрелись по домам.

– Уже ушел, – констатировала Алина, окинув глазами пустой зал.

– Я, кажется, знаю, кто может нам помочь, – воскликнула я. – Женщина из бухгалтерии! Ее кабинет практически рядом с кабинетом администратора. Она могла видеть, кто проходил по коридору. Кстати, и с администратором не мешало бы поговорить.

Алина поискала глазами администратора. Не найдя, сказала:

– Потом с ним поговорим, пошли в бухгалтерию.

Мы вернулись в коридор, из которого только что вышли. Брюнетка оказалась на месте.

– Простите, что отрываю вас от дела, – начала я, – но сами знаете, что случилось.

– Да уж, – вздохнула бухгалтер. – Горе-то какое. В первый раз в нашем ресторане умер человек, да еще женщина, да еще в день своего юбилея. В голове не укладывается, – расчувствовалась наша собеседница.

– Как вас зовут? – спросила ее Алина.

– Анжелика Леонидовна, – представилась брюнетка. – Я главный бухгалтер ресторана «Мимино».

– Мы так и подумали, – Алина не стала называть ни своего, ни моего имени. – Анжелика Леонидовна, ваш кабинет находится рядом с помещением, в котором умерла женщина. Не могли бы вспомнить, кто к ней заходил незадолго до того, как она умерла?

Анжелика Леонидовна испуганно на нас посмотрела:

– А почему вы меня об этом спрашиваете? Разве дама умерла не своей смертью?

– Правильнее сказать: «И да, и нет». Ее довели до сердечного приступа, – озвучила наше предположение Алина.

– А вы кто? – насторожилась брюнетка. По тому, как Алина спрашивала, можно было подумать, что мы сейчас выступаем не в качестве гостей с несостоявшегося банкета.

– Вы думаете в правильном направлении, – напустила тумана Алина. По части тумана она великий мастер. Когда она делает соответствующее лицо, людям, глядя на нее, приходит в голову, что мы или из полиции, или из прокуратуры. – Предупредить преступление мы не смогли, – с явным сожалением в голосе выдала Алина. – Теперь надо это преступление раскрыть, – с вздохом продолжила она, входя в роль. – Если бы вы только знали, кто у вас свой юбилей хотел отпраздновать! Смерть этого человека не останется незамеченной.

– Ой, – всплеснула руками Анжелика. – Я думала, что дама была обычной пенсионеркой. Племянник, конечно, личность известная, но она… Мне и в голову не могло прийти. Что ж вы ей охрану не предоставили, если она такая… такая… – Анжелика почему-то постеснялась спросить, кем при жизни была Ада Семеновна.

– Не думали, что преступник будет так нагло действовать. Анжелика Леонидовна, вы готовы помочь следствию?

– Я? Конечно, конечно… Но я ничего не знаю, – залепетала она.

– Кто ходил по коридору, перед тем как мы заглянули к вам? Я имею в виду первое наше появление.

– А, – протянула Анжелика, посмотрев на потолок. – Сейчас вспомню, – пообещала она, все еще разглядывая трещинки над головой. Потом она опустила голову и, пожав плечами, сказала: – Не знаю.

– Как же так?! – изумилась я.

– Нет, кто-то, конечно, ходил. Я слышала, но не видела. Дверь у меня всегда закрыта. Я здесь работаю, – подчеркнула она. – Сначала прошли несколько человек. Они топали и громко разговаривали. Среди них – я узнала по голосу – был Дима, наш администратор. Все они шли из зала. Потом я слышала, еще ходили люди: кто-то возвращался в зал, а кто-то шел в обратную сторону. В мой кабинет заглянули только вы, больше никто.