открыла бутылку, понюхала и торжественно сообщила:

— Это бухло! Гуляем, ребята!

Еду честно разделили на всех. На сей раз Гюрза не стала артачиться и съела все без остатка, а также уплела порцию Остапа. Хлеб был твердым и пресным, солонина жилистой и очень соленой, но никто даже не пикнул по поводу качества еды. Лишь Луцык с сожалением сказал:

— Маловато будет.

После трапезы Джей промыла рану Кабана жидкостью из бутылки и перевязала его руку куском ткани, отрезанным от платья зомбячки.

— Не болит? — спросила она.

— Немного.

Бузотера, все еще находящегося в отключке, связали проволокой, которую обнаружили в кармане его треников и заткнули рот тряпкой, обнаруженной там же. Потом его затащили в кузов.

Стали думать, что же делать с трупом.

— По-хорошему надо бы ее похоронить, — сказал Луцык.

— А могилу чем рыть будем? Ручками? — спросил Остап.

— Луцык прав, — вмешалась Джей. — Труп может привлечь хищников.

— Единственный хищник, которого мы здесь нашли — вот эта мертвая сучка, — возразил Остап.

В итоге зомбячку завалили камнями, которых вокруг имелось в изобилии. В захоронении приняли участие все, кроме Гюрзы. Она демонстративно развернулась и ушла к ручью.

— Слушай, Остап, ты бы провел воспитательную беседу со своей кралей. Мы тут все горбатимся, а она ведет себя как принцесса на горошине, — попросила Джей.

— Бесполезно, — ответил тот и как-то сразу поник.

Когда все было сделано, возник логичный вопрос: кто скажет прощальные слова?

— Покойся с миром… как там ее звали? — тихонько сказала Джей.

— Елизавета… Лизонька… — подсказал Кабан. — Так ее бородач называл. Муж ее, наверное…

— Покойся с миром, Елизавета.

— А вдруг она снова восстанет из мертвых? — поинтересовался Остап.

— Не восстанет, — успокоил его Луцык.

К импровизированному захоронению подбрела Гюрза и с видом знатока сказала:

— Надо было ей кол в сердце забить.

— Кол — против вампиров, — пояснил Луцык.

— Тогда выстрелить ей в сердце серебряной пулей.

— Во-первых, у нас нет ни серебра, ни пистолет. А во-вторых. серебряные пули — против оборотней. Мы же имели дело с зомби. Хотя, по-хорошему, ее бы следовало разрубить на куски или хотя бы отрезать голову.

— Так почему же вы этого не сделали?

— Мне кажется, моего удара было достаточно, — сообщила Джей.

— Кажется или достаточно? — спросила Гюрза.

— Если тебя что-то не устраивает, достань ее и сделай по-своему.

— Еще чего!

— Тогда помалкивай.

Наступил подходящий момент, чтобы испробовать содержимое пузыря, найденного в кабине.

— Не потравимся? — с опаской спросил Остап.

— Водила же пил и не умер! — напомнила Джей.

— Он из другой бутылки пил вообще-то.

— И ты полагаешь, что этот хрен специально возит с собой литруху отравленной самогонки? Типа так, на всякий случай.

— Может, это денатурат.

— Это самогонка.

— С чего ты взяла?

— По запаху определила!

Спор разрешил Луцык. Он взял бутылку и сделал мощный глоток. Поморщился и блаженно улыбнулся.

— Ну как?

— Крепка!

Бутылка пошла по кругу. Зазвучали тосты, шутки, смех. За неимением лучшего самогонку запивали водой из ручья.

Поначалу Гюрза отказывалась участвовать в распитии и запрещала употреблять жидкость из бутылки Остапу. Но после череды уговоров все-таки разрешила ему сделать «всего один глоточек». На радостях он всосал сразу граммов сто пятьдесят и быстро захмелел.

Когда всем уже стало хорошо, Джей выцепила Луцыка и предложила отойти пошептаться.

— Приставать будешь? — игриво спросил он, когда парочка отдалилась на порядочное расстояние.

— Фу, пошляк! — фыркнула Джей.

— А что тут такого? Мы черт знает где, и неизвестно, что с нами будет дальше. Может быть, нас снова атакует зомби, а может, мы отравимся самогонкой и не проснемся. Так почему бы не провести оставшееся время с пользой?

— Хорош паясничать. У меня серьезный разговор.

— Даже так? Ладно, слушаю. Только давай присядем, а то меня малек штормит.

Они присели на корточки. Чтобы не упасть, Луцык уперся ладонями в землю.

— Ты помнишь, что происходит с человеком, которого укусил зомби?

— Он тоже превращается в зомби. Ты это к чему?

— Да к тому! Кабана же укусили!

— А-а-а, вот оно что. Ну, знаешь, история с превращением — это не аксиома. Я видел один старый итальянский ужастик и там никто из укушенных не становился зомбарем.

— А в «Рассвете мертвецов» становились!

— Ты про какой «Рассвет»? Про ремейк или про оригинал.

— Про оба.

Луцык громко икнул:

— Прости. Что-то я перебрал.

— Это потому, что пил на голодный желудок. И меры не знаешь.

— О да! Я ненасытен! И не только в пьянстве! Понимаешь, о чем я?

— Кончай шутить, сейчас не до этого.

Он потерял равновесие и неуклюже плюхнулся на землю:

— Пардон!

— Так что будем делать? — продолжила Джей.

— Выход только один — убить Кабана. Только я этого делать не буду. Он мне как брат. А ты дерзай, тем более опыт у тебя имеется, — ответил Луцык.

— А ведь ты сам предлагал его съесть.

— Я же прикалывался.

— Если все на самом деле так, как в фильме, Кабан опасен.

— Тогда будем следить за ним. Если почуем неладное, то сразу — чик, — Луцык приставил вилку из пальцев к кадыку.

— Ты вправду сможешь убить своего лучшего друга?

— Не знаю. А что ты предлагаешь?

— Меня вполне устраивает твой план. Только давай будем держать эту информашку при себе. Гюрзе и Остапу знать про это не обязательно. За Остапа не скажу, а эта его бабенка и глазом не моргнет, размозжит булыжником голову Кабану, когда тот уснет.

— А я все слышал, — вдруг раздался позади них голос только что упомянутого друга.

— О, дружище! И ты здесь! — пьяно протянул Луцык.

— Я все слышал, — повторил Кабан, — и полностью с вами согласен. Если я превращусь в зомби, убейте меня.

Он говорил очень спокойно и уверенно. Джей поднялась и положила ему руку на плечо:

— Ты очень храбрый, Кабан.

— Только пусть меня убьет кто-нибудь из вас. Ну или, на крайняк, Остап. Не хочу сдохнуть от руки этой ведьмы.

Даже будучи пьяным, писатель не терял профессиональный слух:

— Слушай, Кабан, а ты случаем не