закусила губу.

Над замком громыхнуло, и закапал редкий тяжёлый дождь, похожий на слёзы, перемежаемые градинами.

Борн улыбнулся, и дождь иссяк так же неожиданно, как и начался.

И Диана в первый раз ощутила ужасную беспомощность. Просто дикую. Кошмарную. Ну вот что она могла сделать? Что?!!

Хел предостерегающе обнял её, а Малко прошептал:

— Да подумаешь, в первый раз, что ли?

Борн повернулся к Зибигусу и отозвал его в сторону. Он не хотел ронять авторитет ректора.

— Прикажи запереть их в чулане, — попросил он. — Пусть посидят до завтра, а после ты забудешь это за прочими делами или передумаешь.

— Но я уже объявил… — начал хмуриться Зибигус.

— Перенеси на потом. На конец семестра, чтобы не расслаблялись. А там, глядишь, случится ещё какая-нибудь химера, более светлая, и ты сможешь снять наказание. Диана права — детей бить негоже. Они спасали приятеля так, как сами это понимают. Научи их спасать по-другому — и будет ладно. А вот если не выучат урока — тогда уж наказывай, я не стану мешать.

Перед лицом Зибигуса повисло ещё одно голубиное перо, и он снова поставил его на ладонь.

— Цел твой Фабиус, — сообщил он. — Но Сатана, судя по следам, наведывался в ратушу. Видно, они повздорили. Маг спит совершенно без сил, и аура его нестабильна. Но мой друг полагает, что это лишь от усталости.

Борн кивнул и указал на Диану, которую парни успокаивали уже втроём.

— Отложи наказание, — попросил он.

Чёрт засопел сердито и вернулся к студентам, чтобы продолжить сеанс воздействия на их уши и совесть.

Может, демон и прав: отложить наказание иногда лучше, чем устроить его немедленно. Но как же хотелось всыпать как следует этим безголовым недоученным магам!

Хотя… Дождь… Да и магическую сеть они правильно распознали и не побоялись удрать. Может, и толк будет с этих троих?

Борн же кивнул сам себе и переместился в тронный зал, где всё ещё лежала на троне Ханна.

***

Стражники всё так же охраняли правительницу, но подойти близко боялись. Вокруг Ханны клубилось серебристое облако из пылинок, и оно угрожающе покачивалось, если кто-то делал лишний шаг.

Однако Борн без труда взял женщину на руки.

Пылинки лишь заклубились, обнимая и его.

— Ей будет лучше в постели, — сказал он, улыбаясь кому-то невидимому. — Завтра. Завтра она придёт к тебе. Всё будет хорошо.

Он унёс Ханну в её спальню, уложил на постель и расшнуровал платье. Сел рядом.

Демон не видел вреда для здоровья правительницы, она крепко спала магическим сном.

Для верности Борну нужен был совет Фабиуса. Ханна всё-таки была человеком, а не демоном.

Но ближний мир был всё так же тяжёл и душен, требуя слишком большого усилия для перемещения в Йору. К тому же магистр спал, следовало дать ему отдохнуть.

Да и не мог сейчас Борн бросить Ханну одну в Вирне и перенестись в Йору.

Зато он мог послать чертей, привести к нему Хела, тот явно знал о химере слишком много для маленького демонёнка.

Пора было открыть эту шкатулку с секретами.

Борн вышел в коридор и остановился, размышляя, с чего начать.

Стража притопала следом и уже стояла у дверей спальни правительницы. Два стражника и их старший.

— Господин демон, — решился обратиться к Борну начальник стражи. — Пока вы сражались с химерой, в тронный зал приходил господин бургомистр. Но с ним случился сердечный приступ.

— Он мёртв? — уточнил Борн.

— Нам не удалось вернуть его к жизни. Он испугался сияния вокруг трона. Оно сгустилось вокруг, и бургомистр рухнул замертво. А так оно безопасное и никого из моих людей не трогает. И вот ещё… — Он достал кинжал. — При бургомистре было вот это. Мне показалось, что он хотел причинить правительнице вред. Я не поручусь, что клинок и до этого был у бургомистра в руках, мне могло померещиться.

Борн взял кинжал. Он сразу узнал второй из похищенных клинков, тот, на котором была кровь Ханны и стеклянная пыль.

— Стилет был в крови? — спросил демон.

— В старой уже, засохшей. Я почистил клинок. Негоже держать при себе такое запущенное оружие.

Борн кивнул, спрятал стилет и зашагал к тронному залу, осмотреть ещё раз место преступления.

Начальник стажи тяжело прислонился спиной к каменной стене. Этот разговор дался ему тяжелее боя с химерой.

Трон выглядел уже совершенно обычно, вот только рисунок плит на полу был безвозвратно испорчен. Демон кивнул сам себе и обернулся.

В дверях тронного зала возник Кастор.

Молодой чёрт просунул кудрявую голову, не решаясь войти в святая святых — тронный зал правителя мира людей.

— Ты привёл Хела? — спросил Борн.

— Он в библиотеке, ждёт ваших приказов, — с готовностью доложил чёрт.

Борн хмыкнул. Хитрые черти, верно, догадывались, зачем ему нужен демонёнок.

***

Хел чинно сидел у окна на стуле, перед бюро, за которым любил читать Борн.

Заметив, что демон вошёл, он встал.

— Как ты догадался про чистые стихии? — спросил Борн в лоб. — Наша магия сильнее, и мы предпочли бы её, не появись ты со своим снегом.

Глава 7. Наказание

Увидев демона, юноша встал.

— Я узнал, что Сатана кормил химеру собственным средоточием огня, — пояснил он, опустив глаза, чтобы не смотреть в пылающие зрачки Борна. Кто знает, сердится демон или просто голоден? — Обычная адская магия не могла повредить ей достаточно сильно.

— Это потому, что химера питалась флюидом слишком высокой чистоты? — переспросил Борн и нахмурился. — Но как ты об этом узнал? Мне не приходилось даже слышать о подобном: приручить химеру и кормить её свой кровью… До такого мог додуматься только Сатана.

— Он был очень сердит на… — Хел растерялся.

Нужные слова ускользали от него.

— На проклятого? — рассмеялся Борн. — Ну, допустим. А ты-то тут при чём?

Хел чуть слышно вздохнул. Ему хотелось сесть и так обрести хоть какую-то опору, но демон стоял и смотрел на него выжидающе. И плюхнуться сейчас на стул было бы верхом невежливости.

— Как только химера проявилась в тронном зале, я… — Он на миг поднял глаза и тут же опять опустил.

Зрачки Борна пылали. Но как понять, насколько он зол? Успеть бы удрать… Или сказать ему правду? А если он ещё сильнее рассердится?

Демон терпеливо ждал. Он знал, что юноша боится его. И в целом это было ему на руку, но только не сейчас, когда приходится выцеживать из него слова.

— Ну? — поторопил он, пытаясь скрыть раздражение.

А то ведь вообще ничего не узнаешь. Ну что за глупый кусок лавы!