И из глубины коридора послышался крик:

– Рокко, берегись!

– Рокко, берегись!

Как только Рокко открыл дверь, Саймон услышал первый пистолетный выстрел.

Говорят, что в минуты большой опасности время будто замедляется, почти как в фильме «Матрица», где Нео мог видеть летящие пули и уворачиваться от них. Это, конечно, просто иллюзия. Время – величина постоянная. Но Саймон вспомнил, как он где-то читал, что именно такое восприятие времени возникает оттого, что мы по-разному запоминаем, что происходит. Чем богаче и плотнее укладываются в памяти подробности события – например, в минуты сильного страха, – тем дольше длится в твоем восприятии само событие.

Этот феномен также объясняет, почему с возрастом кажется, что время бежит быстрее. В детстве впечатления бытия для тебя новы, поэтому и воспоминания свежи и насыщенны, а значит, и время, кажется, течет медленнее. А когда становишься старше, особенно когда живешь по заведенному порядку, новых и живых впечатлений в копилку памяти откладывается мало, поэтому и кажется, что время летит быстро. Вот почему лето ребенку кажется бесконечным. А для взрослого оно пролетает мгновенно.

Вот и сейчас: Саймон слышал крик Лютера, он доносился сквозь грохот выстрелов, и время, казалось, движется, как в замедленной съемке.

Рокко распахнул дверь настежь.

Саймон стоял в нескольких футах позади Рокко, и его огромная широкоплечая фигура заслонила ему обзор. Он ничего не мог видеть.

Зато он слышал выстрелы.

Тело Рокко вдруг содрогнулось. Он судорожно задергался, словно исполнял какой-то зловещий танец. И начал пятиться.

Еще больше пуль посыпалось вокруг.

Все здание сотряслось, когда этот огромный человек опрокинулся на спину. Глаза Рокко были открыты, невидящим взглядом они уставились в потолок. Грудь его была сплошь залита кровью.

Теперь Саймон увидел дверной проем.

И двух человек.

Мужчина около тридцати лет стоял к нему боком и палил из пистолета вдоль коридора – видимо, в направлении затихшего теперь Лютера. Женщина с короткими рыжими волосами, на несколько лет моложе мужчины, прицелилась и всадила еще две пули в голову Рокко.

Потом подняла пистолет и направила его на Корнелиуса.

– Нет! – крикнул Саймон.

Корнелиус уже не стоял на месте, он как-то реагировал, но этого явно было недостаточно. Женщина стояла слишком близко, и попасть в него было совсем легко.

Она не промахнется.

Саймон бросился к ней, стараясь добраться до нее раньше, чем она выстрелит. Он закричал, надеясь ее отвлечь и тем самым сберечь Корнелиусу хотя бы долю секунды.

И как раз в то мгновение, когда женщина нажимала на спусковой крючок, Саймон достиг двери и с силой толкнул ее. Край дверного полотна ударил женщину по руке, сбив прицел пистолета.

На раздумья времени не было.

Саймон вскочил на ноги и сразу протянул руку за дверь, пытаясь схватить женщину за запястье. Пальцы его уже чувствовали ее кожу, наверное, это рука, и он вцепился в нее. Вот он уже почти схватил ее, причем крепко, но вдруг кто-то, наверное тот мужчина, всем телом бросился на дверь с другой стороны.

Дверь ударила Саймона в лицо, и он не смог устоять на ногах.

Саймон свалился прямо на мертвое тело Рокко.

В комнату шагнула молодая женщина и прицелилась в Корнелиуса, он, пытаясь вытащить из кармана пистолет, бежал к окну, за которым была пожарная лестница.

Но Корнелиус явно не успевал.

У него не было ни единого шанса.

Саймон не понимал, замедлило ли свой ход время, или резко ускорились расчеты у него в мозгу. Но теперь он ясно видел всю ситуацию.

Ни он, ни Корнелиус не выйдут из этой переделки живыми.

Без вариантов.

А значит, и выбора у Саймона нет.

С того места, где он лежал, Саймон с силой ударил ногой в дверь, чтобы она перекрыла женщине путь. Но та небрежным пинком ноги остановила ее. Со стороны Саймона это казалось беспомощной попыткой не дать ей войти.

Но это сберегло Саймону время.

Недостаточно для того, чтобы прекратить кровавую бойню.

Но достаточно, чтобы вскочить и сделать рывок к Корнелиусу.

Это его движение удивило женщину. Она ожидала, что Саймон пойдет на нее. А он бросился в другом направлении. Но Саймона это все равно не спасало. Даже наоборот. Он оказался на линии огня.

Только тело Саймона загораживало Корнелиуса от пули.

Но женщина все-таки выстрелила.

Пуля ударила в поясницу слева, и Саймон почувствовал жгучую боль.

Это его не остановило.

Еще одна пуля попала в правое плечо.

Саймон молниеносно бросился к Корнелиусу, как крайний защитник в футболе, и обеими руками обхватил друга за талию.

И толкнул Корнелиуса к окну.

Должно быть, и для Корнелиуса время замедлилось. Он не стал противиться своему инстинкту. Поддался силе захвата, тело его опрокинулось, и он успел достать пистолет.

Оба упали навзничь прямо на окно. От удара стекло разлетелось вдребезги.

Теперь в руке у Корнелиуса был пистолет. Он вытянул руку над плечом Саймона и выстрелил, еще когда они падали.

В грохоте пальбы и свисте пуль Саймон услышал рык мужчины и крик женщины:

– Эш!

Крепко обнявшись, Корнелиус с Саймоном тяжело приземлились на решетку пожарной лестницы, Корнелиус на спину, а Саймон, ослабив захват, сверху.

От удара пистолет выбило из руки Корнелиуса. Саймон видел, как оружие упало на асфальт.

И снова закричала женщина, в ее крике слышалась боль:

– Эш! Нет!

Веки у Саймона задрожали. Во рту появился медный привкус, он понял, что это кровь. Ему удалось скатиться с Корнелиуса. Саймон попытался заговорить. Хотел сказать Корнелиусу, чтобы тот бежал, что в рыжеволосую женщину он не попал и она скоро будет рядом.

Но он не мог выговорить ни слова.

Он молча смотрел на Корнелиуса. Корнелиус мотал головой.

Нет, он не уйдет.

Все это – от того момента, когда Рокко повернул дверную ручку, и до этого мгновения – заняло меньше пяти секунд.

Из комнаты донесся дикий, гортанный женский вопль.

И теперь, даже в этом состоянии, ощущая, как жизненные силы покидают его, Саймон понял, что женщина приближается к ним.

«Уходи», – снова попытался сказать он Корнелиусу.

Но тот не уходил.

Саймон видел, как эта рыжеволосая подходит к окну. С пистолетом в руке.