Эш обеими руками что было силы вцепился в руль.

– И теперь Истинный умирает, – сказал он.

– Да.

– И дети Вартаджа, Визитер и Волонтер, или как их там, испугались, что другие его сыновья потребуют своей доли наследства.

– Многие годы и Истинному, и Визитеру, и Волонтеру, да и всем нам нечего было бояться. Установить связь усыновленных мальчиков с Прибежищем Истины было невозможно. Они разбросаны по всей стране, а Элисон Мэйфлауэр на всякий случай уничтожила все документы. Так что и сам Истинный не смог бы отыскать своих сыновей, а что еще более важно, сыновья не смогли бы отыскать отца.

– Но что-то пошло не так?

– Ты что-нибудь слышал об этих новых ДНК-веб-сайтах, 23andMe или Ance-Story?

Да, он слышал.

– Уйма людей, которые воспитывались в приемных семьях, помещают образцы своего ДНК в банк и надеются на успех, – сказала Ди Ди.

– И, как я понимаю, некоторые сыновья Истинного…

– Да, они узнали о существовании друг друга.

– А потом каким-то образом установили свою связь с Вартаджем?

– Да.

– Например, двое сыновей Вартаджа заходят на один и тот же сайт. И понимают, что они – сводные братья.

– Правильно. А потом появляется третий. А потом четвертый. И все это сравнительно недавно.

– И кто-то там в вашей секте решает, что лучший способ устранить проблему – это… мм… устранить проблему, – сказал Эш, посмотрел на Ди Ди, и та снова улыбнулась. – И сохранить руководящее положение, так?

– Что-то в этом роде.

Он ошарашенно покачал головой:

– Ди, а сколько стоит это ваше Прибежище Истины?

– Трудно сказать, – ответила она, – но, вероятно, что-то около сорока миллионов долларов.

– Ничего себе. – Он вскинул брови.

– Но дело тут не только в деньгах.

– Ну да, конечно.

– Погоди секунду, не надо быть таким циником. Ты только представь, что станет с Прибежищем Истины, если еще четырнадцать сыновей предъявят на нее свои права? Ведь в результате Истина будет уничтожена.

– Да ладно тебе, Ди.

– А что такое?

– Может, хватит уже носиться с этой твоей Истиной? Ты же знаешь, это все полная чушь. Сама мне в этом призналась.

Ди Ди покачала головой:

– Какой же ты тупой, Эш. Я люблю Истину.

– И пользуешься ею, чтобы получить все, что хочешь.

– Да, конечно. Одно не противоречит другому. Никто не верит в каждое место святой книги, все очень разборчивы. И всякий пастор, который зарабатывает деньги своей религией – верит он в то, что проповедует, или нет, – тоже извлекает для себя выгоду. Такова жизнь, любовь моя.

Дикое объяснение, конечно, но в каком-то смысле это абсолютная правда.

В машине становилось жарко. Эш включил кондиционер.

– Выходит, у нас осталось только двое, которых нужно убрать.

– Да. Один в Бронксе, другой в Таллахасси, – сказала Ди Ди и добавила: – Ох, а теперь еще надо избавиться от Саймона Грина.

Саймон и Корнелиус стояли возле того самого отделения банка, где несколько часов назад Саймон снимал деньги, чтобы расплатиться за ДНК-тест. Корнелиуса прислал Рокко объяснить Саймону, что он, Рокко, не собирается делиться информацией бесплатно. Так что Саймон снова пришел в банк за наличными.

Он уже снял довольно крупную сумму и не хотел привлекать к себе лишнего внимания, поэтому позвонил Ивонне и попросил о помощи. А вот, кстати, и она идет к нему.

– Какие-то проблемы? – спросил он.

– Нет, – сказала Ивонна и бросила взгляд на чернокожего Корнелиуса в ветхой футболке, с густой седой бородой, стоящего за спиной Саймона. – Это кто?

– Корнелиус, – сказал Саймон.

Ивонна повернулась к нему.

– А кто вы такой, Корнелиус? – спросила она.

– Просто друг, – ответил тот.

Она смерила его взглядом.

– И зачем вам понадобились деньги?

– Это не для него, – сказал Саймон. – Он просто помогает.

– В чем помогает?

Саймон быстро рассказал про Рокко и Лютера. Тот факт, что Корнелиус тот самый человек, который спас жизнь ему и Ингрид, он, естественно, опустил. Закончив рассказ, Саймон приготовился к тому, что Ивонна станет с ним спорить. Но она не стала.

– Тебе лучше не мелькать лишний раз, – сказала Ивонна. – Я сниму со своего счета.

Саймон хотел сказать, что он все ей вернет, но Ивонна была сестрой Ингрид и может послать его к черту за такое предложение, так что он просто кивнул. Ивонна вошла в банк, а Саймон с Корнелиусом, чтобы не маячить перед входом, зашли за угол.

– Самое время рассказать, что у вас нового, – произнес Корнелиус.

Саймон так и сделал.

– Тут что-то не так, – сказал Корнелиус, когда Саймон закончил.

– Да, – отозвался он и помолчал. – Скажи, почему ты помог нам?

– А почему бы и нет?

– Я серьезно.

– Я тоже. В нашей жизни не так много возможностей совершить поступок. Если есть шанс, нельзя его упускать.

Корнелиус пожал плечами: мол, чего спрашивать, это и ежу понятно. Может быть, так оно и есть, подумал Саймон.

– Спасибо тебе.

– Скажи спасибо и Ингрид, она отнеслась ко мне по-доброму.

– Скажу, когда придет в себя. Скажу, что ты нас спас, если ты не против.

– Да нет, не против, – сказал Корнелиус. – Слушай, я тебе давал пистолет, он еще у тебя?

– Да. Думаешь, понадобится?

– Всякое может быть. Впрочем, нет, не думаю. Хотя… надо все предусмотреть.

– В смысле?

– В смысле, что нельзя являться туда с тысячами долларов в кармане и без оружия.

– Понял.

– И еще кое-что, – сказал Корнелиус.

– Что именно?

– Я не хочу быть твоим черным другом, которого убивают. Как в кино. Я это ненавижу.

Саймон рассмеялся – кажется, в первый раз за несколько месяцев.

У Корнелиуса загудел телефон, и он отступил в сторону. Из банка вышла Ивонна и отдала Саймону деньги.

– Я сняла девять тысяч шестьсот пять долларов, – сказала она.

– Почему именно столько?

– Сумма не должна совпадать с той, что снимал ты, чтобы не было какого-нибудь сбоя в компьютерах. Шестьсот пять – шестерка и пятерка. Пятое июня, пятое шестого месяца. Ты помнишь эту дату?