Конечно, он помнил. В этот день родился крестный сын Саймона, Дрю, первый ребенок Ивонны.

– Я подумала, может, это принесет тебе удачу, – сказала она.

Вернулся Корнелиус.

– Звонил Рокко, – сказал он.

– Что случилось? – спросил Саймон.

– Он будет у меня дома через пару часов. Ему нужно найти Лютера.

Саймон с Ивонной отправились обратно в палату к Ингрид, а Корнелиус остался ждать возле больницы. В палате уже был Сэм. Втроем они просидели у постели Ингрид больше часа, дожидаясь, когда Рокко позвонит Корнелиусу и даст ему добро. Пришли медсестры менять простыни, среди них новенькая, поборница строгого соблюдения правил.

– У постели больной можно быть одновременно только двоим, – заявила она. – Вы можете сидеть по очереди, надеюсь, не будете возражать. Одного прошу выйти и подождать в комнате для посетителей, дальше по коридору.

– Мне все равно надо идти заниматься, – сказал Сэм и встал.

– Тебе лучше вернуться в школу, – сказал Саймон. – Твоя мама хотела бы этого.

– Может, и так, – сказал Сэм, – только мне не хочется. Я хочу быть здесь.

Он повернулся и вышел.

– Непростой мальчик, – заметила Ивонна.

– Да, – отозвался Саймон и, помолчав, добавил: – Сегодня я разговаривал с одним из преподавателей Пейдж.

– Да?

– Он считает, что ее изнасиловали в кампусе.

Ивонна молчала. Сидела и просто смотрела на лежащую в кровати сестру.

– Ты меня слышишь?

– Да, слышу, Саймон.

Он заглянул ей в лицо:

– Постой… так ты знала?

– Я ее крестная. Она… она никогда от меня ничего не скрывала.

Кровь бросилась в лицо Саймону.

– И тебе не пришло в голову рассказать мне?

– Она взяла с меня слово не делать этого.

– Значит, если твой Дрю явится ко мне с какой-нибудь серьезной проблемой и попросит меня ничего тебе не рассказывать…

– Да, я бы предпочла, чтобы ты сдержал обещание, – сказала Ивонна. – Я считаю, что выбрала тебя крестным ради Дрю, чтобы у него всегда был человек, с которым можно поговорить, если не захочется поделиться со мной или с Робертом.

Спорить об этом сейчас было бессмысленно.

– Так что же случилось? – спросил Саймон.

– Я помогла Пейдж найти частного психолога для консультации.

– Нет, я хочу спросить, как это случилось, с этим насильником?

– Это долгая история.

– Серьезно, Ивонна?

– Пейдж с трудом вспоминала подробности. Возможно, он незаметно подсунул ей что-то. Не знаю. Когда она сообщила, прошло несколько дней, так что экспертиза не много дала. Думаю, ей помогла терапия. Она старалась все вспомнить, хотя дело шло медленно.

– А что было с этим подонком? Ему предъявили обвинение?

– Я старалась убедить ее написать заявление. Но она не была готова. Почти ничего не помнила. Даже не могла сказать точно, не произошло ли это с ее согласия, – произнесла Ивонна и подняла руку, чтобы предотвратить следующий его вопрос. – Все было очень запутанно и неприятно, Саймон.

– Ты должна была мне все рассказать, – покачал головой Саймон.

– Я умоляла Пейдж сделать это. Даже после того, как она вообще запретила мне говорить на эту тему. Да-да, она и со мной потом перестала разговаривать об этом. Говорила, что чувствует себя нормально, что ей очень помогли. Так что я не знаю, что там случилось. Потом Пейдж перестала отвечать на мои звонки, связалась с этим Аароном…

– И ты просто скрыла это от нас? Она катилась по наклонной, а ты не сказала нам ни слова?

– Да, не сказала. Но только тебе.

Он ушам своим не поверил.

– Ты сказала Ингрид?

За их спинами раздался стук в дверь. Саймон повернулся. Дверь приоткрылась, в щель просунулась голова Корнелиуса.

– Пошли, – сказал он. – Рокко нас ждет.

Эш выехал на скоростную автомагистраль Мейджор-Диган, к югу от шоссе Кросс-Бронкс.

– Надо полагать, – сказал он, – что большинство из четырнадцати сыновей Истинного послали образцы своих ДНК на эти генеалогические сайты.

Ди Ди кивнула и снова включила телефон, чтобы проверить, есть ли сообщения.

– И что будем делать? – спросил он.

– Истинный протянет не больше недели. Я не сильна в юридических тонкостях, но как только его имущество станет наследственным, претендовать на него будет сложнее.

– Тем не менее, – сказал Эш, – кто-нибудь обязательно обо всем догадается.

– Как?

– Еще один из сыновей Истинного посылает свою ДНК на сайт.

– Так.

– И видит, что у него есть еще три или четыре брата – и все они мертвы.

– Ну да. Один убит во время ограбления. Другой покончил с собой. Третий просто пропал, скорее всего, куда-то сбежал. Четвертого, должно быть, ну не знаю, зарезали, возможно – обкурившийся придурошный бомж. Какой-то жуткий набор совпадений. И это только если ему удастся их отследить. Что очень даже непросто. После смерти их аккаунты остаются активными. Так что первым делом новый сын разошлет по электронной почте письма умершим братьям. Ему никто не ответит. Скорей всего, он просто плюнет на это дело, но даже если что-то найдет и догадается, что тут какая-то связь, и выйдет на правоохранительные органы разных штатов, чтобы помочь им раскрыть эти старые преступления, что полиция сможет обнаружить?

Да, Ди Ди все продумала до мелочей.

– Эш?

– Они ничего не обнаружат, – сказал он.

– Верно, и это значит… о, погоди-ка.

– Что?

– Сообщение от Саймона Грина.

Она прочитала его вслух:

– Кто такой этот Корнелиус, не знаешь? – спросил Эш.

– Понятия не имею.

– Это не очень хорошо.

– Все будет нормально.

– А что там с матерью Адионой?

– Этого я не знаю.

– Она говорила, чтобы я не очень-то тебе доверял.

– Но ты же доверяешь, Эш.

– Да, доверяю, Ди Ди.

– Мы и о ней потом позаботимся, хорошо? – улыбнулась она.

В Бронксе, в районе Мотт-Хейвен, они остановились перед каким-то бетонным ограждением. Пистолеты у них были при себе. Ножи тоже. На этот раз все надо сделать так, будто жертву прирезали, – Эш подумал, что такое частенько происходит на этих улицах в разборках между группировками наркоманов или торговцев наркотиками.