Повисла очередная пауза.

— Просто? — усомнилась Летти.

— Ну, может, и не так уж, — раздумчиво ответил Билл. — Но по-моему, это единственный способ выбраться из передряги. Других возможностей нет. Теперь все — или ничего. Драконы должны сдохнуть. Или, как ты правильно заметила, они погонятся за нами на край света.

Летти с Балуром переглянулись. Ящер пожал плечами.

— Мне суть нравится та часть плана, где я делаюсь отвратительно богатый и убиваю драконов.

У Билла промелькнула мысль, что прежние планы исполнились скверно именно из-за непомерного оптимизма в ущерб здравому смыслу.

Летти тоже пожала плечами.

— Да, план не ахти. Но, учитывая, что альтернатива — убегать до полного изнурения или лечь под ножи, как новорожденные ягнята, я готова попробовать.

Билл постарался скрыть облегчение. Теперь главное — изображать уверенность. Полнейшую. В плюсе уже двое. Осталась…

— Чуда? — спросил Билл.

Снова пауза. Чуда глядела на него из тени, скрывшей все, кроме руки с танцующим пламенем.

Затем она сжала кулак.

— Ты шутишь? — осведомилась Чуда.

— Нет.

— Ты хочешь заставить этих людей драться? — спросила она, и голос ее отнюдь не звучал радостно. — Это и есть твой план? Бросить их, чтобы снова поиграть в воровство. Боги, ты такой замечательный вор! Лучше некуда!

Билл подумал, что это прозвучало бы насмешкой, если бы не дрожащий от ярости голос.

— И даже если предположить, что ты не провалишь в подштанники Ноллы все и вся и не оставишь их умирать, вся твоя идея — это провокация большой драки?

— Ну… — начал Билл, но затем согласился: — В общем, да.

— Билл, как думаешь, кто переживет этот бой? — спросила Чуда и тряхнула головой. — В смысле, пусть ты прав и удастся перебить драконов. Потери будут ужасными. Неописуемо чудовищными. И какую их часть, по-твоему, составят тяжеловооруженные солдаты и рыцари, загнавшие нас в эту катастрофу? Кто умрет первым? Они или безоружные, беззащитные фермеры и торговцы, отдавшие все своей вере в твою помощь?

Билл подумал, что ответ есть. И не один. Прежде всего, Билл никого не просил идти за ним. Да и шли они не за ним, а за идеей, чей отблеск ненадолго упал на Билла. И без плана они все равно бы умерли точно так же, а может, и хуже, стоя на коленях и корчась от страха. План, по крайней мере, давал еще несколько дней надежды и возможность умереть стоя.

Но Билл ничего такого не сказал. Вряд ли Чуда хотела услышать подобное. У нее хватало ума, чтобы оценить его возможные ответы самой и найти их недостаточными. Потому он просто подтвердил:

— Да, именно так.

И настал момент истины, когда все или рассыплется — или устоит и окрепнет.

— Чтоб вы провалились! Все вы! — прошептала Чуда, тряхнула головой и добавила: — Нужно сжечь вас всех!

Она развернулась и вышла наружу, оставив распахнутый полог болтаться на холодном ветру.

— Дерьмо! — сообщила Летти.

— Она нам не нужна, — заметил Балур. — Пусть кто-то другой изображает быть торговцем. Это суть просто.

— Дерьмо! — повторила Летти.

А Билл улыбался. И не для ободрения компаньонов — самому себе. Ведь все шло в точности по плану.

Летти наблюдала за тем, как Билл работал. Он ходил по лагерю, касался мужского плеча, женской руки и говорил:

— У пророка есть план. Он видит путь к победе. Он знает, как победить.

Билл подхватывал ребенка на руки, улыбался и говорил:

— Пророк поведет нас на поле победы.

Билл пел песни, глупые и смешные застольные куплеты, высмеивавшие драконов. И загнанные, напуганные люди улыбались. Им становилось немного теплее, надежда передавалась от человека к человеку, придавала сил усталым ногам, выпрямляла спину.

Временами он встречался с особыми людьми — по профессиональной оценке Летти, суровыми и небезопасными. С ними он шептался, придвинувшись почти вплотную. Потом они шли в толпу, улыбаясь, насвистывая и напевая. После обеда переход уже не казался маршем обреченных, а больше напоминал веселое коллективное упражнение. Конечно, толпа не превратилась в грозную, абсолютно уверенную в себе армию, но ощущался душевный подъем, совершенно не соответствующий реальному положению дел.

А вот Летти такая уверенность в себе не давалась. Куда уж там! Достаточно обернуться, чтобы реальность напомнила, как близко враги. На горизонте кружили грифоны. В той же стороне поднимались облака пыли от ста тысяч ног.

Достаточно поглядеть вперед, чтобы увидеть облачко дыма над кратером Пасти преисподней.

Билл придумал абсолютно безумный план. Честно говоря, на грани нелепости. Можно подумать, Билл помешался от напряжения и страха.

Но Летти согласилась. Смешно, но ведь альтернативы попросту нет.

Одно хорошо: этот план в конечном и начальном счете замешан на надежде. Опасной и иррациональной. Но все-таки не на жадности, страхе или гневе. А Летти уже давно не ощущала, что ее жизнью движет надежда.

Когда они подошли к гребню холма, взглянули вниз и увидели под собой большую часть своей толпы, в душе Летти поднялся прежний ледяной страх. Она представила, куда послала бы грифонов, будь она командиром армии Консорциума. Пусть атакуют обоз, вереницы телег, где сгрудились женщины и дети. Там грифоны причинят наибольший ущерб. Затем, после атаки сверху, пусть заработают требушеты. Не нужно специально целиться во что-то. Пусть стрелы летят наугад, калечат больше, чем убивают, — пока от стонов и криков боли не зазвенит воздух. К тому времени тролли уже успеют подготовиться к атаке, подойти с нужной стороны. Пусть для большего эффекта ударят во фланг, узким клином. Тогда сторонники Билла побегут и станут легкой добычей…

Но Летти усилием воли прервала поток холодных мыслей, рожденных страхом, и сумела взглянуть с другой стороны. Ведь перед ней не сборище беспомощного отребья — но вдохновленные верой люди, полные надежды, силы, жизни. Им не придется жертвовать собой, ложиться под мечи профессиональной армии. Билл спасет их.

Она, Летти, спасет их.

Но оттого возникли другие сомнения. Она уложила в свою кровать Билла, потому что иначе провалилась бы в полное отчаяние. Если убаюкать планом собственный пессимизм, что же останется от ее связи с Биллом? Нужен ли он Летти? А если нужен, если он не просто хорошее постельное развлечение или способ забыть о страхах, тогда что эти отношения значат для нее, Летти? Как она на самом деле относится к нему?

Она не ответила на свой вопрос, задумчиво глядя на толпу внизу.

А та шла. Расстояние между нею и преследующей армией потихоньку сокращалось. Но к ночлегу, благодаря тому, что шли до полуночи, разрыв снова возрос — ненамного, но достаточно, чтобы прожить еще один день.