та моя болезнь, первая самая, никуда не исчезла. Она была во мне, дремала, но вместе с тем подтачивала мое тело изнутри. А спровоцированная новой заразой, очнулась. В общем… лечение было довольно долгим. А в результате целитель сказал, что вряд ли я когда-либо стану отцом.

- И поэтому ты решил жениться?

- Это не моя идея… матушка… скажем так, её весьма обеспокоило услышанное.

Бекшеев представлял.

С характером Марии Федоровны, полагавшей сына идеалом, с её фанатичным стремлением блюсти приличия, и узнать такое…

- Почему вы выбрали Надежду?

- Мы были знакомы. Все же соседи. И матушка взялась покровительствовать девочкам. Она сочла, что это лучший вариант. Сирота. Милая домашняя девочка…

…которая и близко не представляла себе, что жизнь – это то еще дерьмо.

- Очаровать её было несложно. Я… решил, что с матушкой спорить не стоит. Во-первых, я её любил. Во-вторых… характер у неё своеобразный. И мой отказ привел бы к постоянным упрекам. Она бы стала изображать обиду. Потом болезнь. Я бы мучился угрызениями совести. Кроме того она была права. Неженатый мужчина моего возраста… мои деловые партнеры видят в этом возможность. Мне то и дело норовили подсунуть каких-то дальних родственниц, воспитанниц, а то и дочерей с племянницами. Но, как понимаете, я не мог… отвечать на подобное внимание. Все же… болезнь мою не удалось искоренить окончательно… а выплыви эта информация, всё бы осложнилось.

Несказанно.

Ибо девушки, у которых оставались бы родственники, не стали бы молчать. А потом и сами родственники… и в целом мог бы получиться скандал, уничтоживший столь тщательно оберегаемую репутацию Каблуковых.

- А Надежда? – не удержалась Зима. – Или Ниночка?

- Надежда… её удалось бы убедить, что… она сама подцепила бы эту заразу. Скажем, работая со своими детьми или взрослыми, в этой вон школе… или еще где-то.

Каблуков сложил руки и сгорбился.

- Я понимаю, что звучит довольно мерзко…

- Еще как, - Захар покосился на Людочку, которая была бледна. – Руку дай.

- Что?

- Руку. Или оглох еще?

- Нет. Не думаю, что вы скажете что-то новое… - Каблуков руку все-таки протянул. – Понимаете… мне это не нравилось. Но отказать маме…

- А она привезла Ангелину.

- Да… у неё имелся сын… мама не рассматривает женщин в качестве наследников.

И взгляд отвел. Но при этом продолжил.

- Знаете, я тогда впервые понял, что с матушкой не обязательно соглашаться. До этого мне проще было сделать то, что она говорит, а Ангелина… она не боялась высказывать свое мнение. И прямо перечить. И делала то, что считала нужным…

- Она знала? О болезни?

- Нет, конечно. Мама предупредила, что ей нельзя говорить. Что… Ангелина не поймет. Для неё честь семьи ничего не значит… и случится скандал. Правда, думаю, что дело не в чести семьи… точнее Ангелина понимала это по-своему. И да, молчать она не стала бы. Она бы рассказала Надежде… возможно, позвонила бы Одинцову.

А тот не стал бы терпеть.

Тот… и не станет.

Наверное.

Все же подобная болезнь – весьма веский повод разорвать помолвку. Для Одинцова. Но вот Ниночка… Ниночка с её ненормальной патологической влюбленностью… Бекшеев сильно сомневался, что на неё новость как-то повлияет.

- И ты снова не стал спорить, - Зима скрестила руки на груди. И взгляд её был мрачнее некуда.

- Не стал. Зачем мне? Надежда меня вполне устраивала… сначала. Она была милой провинциальной девушкой. Такой наивной, витающей в облаках…

- Морду бы тебе набить, - Захар глянул исподлобья. – Вторую руку… какой поганью тебя лечили? Хотя… дай угадаю, ртутью.

- Не знаю.

- Ею… и еще кое-какими отравами. Но ртуть – основа, к тому же измененная силой… и вправду внешние проявления сняла, заодно и тело твое отравило. Ты идиот.

- Это я уже давно осознал, - Каблуков не обиделся.

- Когда всё пошло не по плану?

- После поездки в Петербург. Там Надежда… она вдруг сказала, что и вправду не стоит торопиться со свадьбой. Что мы должны лучше узнать друг друга… что возможно, мы поспешили с любовью…

- И вы…

- Вздохнул с облегчением, честно говоря, - Анатолий убрал руки. – Тогда мне подумалось, что это и вправду неплохой вариант… понимаете, я не горел желанием жениться. Врать. Выдумывать что-то… то есть сперва я думал, что женитьба не изменит привычного образа жизни. Жена будет в поместье с матушкой. Я… продолжу заниматься своими делами. Но в поместье была Ангелина, которая постоянно спорила с матушкой… матушка злилась и требовала от меня повлиять на Ангелину. Ангелина только смотрела так, с насмешкой. Потом добавилась Надежда, характер которой становился все более жёстким. И я представил, как они трое выясняют отношения… к тому же Одинцов… до того он был где-то там, не показывая себя, и матушка искренне полагала, что ему нет дела до девочек. Что он исполнит долг и исчезнет.

- Вот это она зря, - Зима глядела на Каблукова, не скрывая презрения. – У Одинцова чувство долга забивает все остальные чувства.

- Это я тоже понял при знакомстве… почувствовал буквально. И представил, что со мной станет, если вдруг… - Анатолий махнул рукой. – Я решил, что если усилю нажим, если начну вести себя… слишком грубо… Надежда разорвет помолвку.

- Не проще было бы самому?

- Под каким предлогом? Она-то, в отличие от меня, вела себя безупречно. А разрывать помолвку и ставить девушку в неудобное положение… и кроме того, матушка…

Которая точно не одобрила и не простила бы.

- Я стал устраивать сцены. Требовать, чтобы Надежда отказалась от школы… я знал, сколь важно это для неё. Я стал насмехаться над её работами. Твердить, что у замужней женщины может быть один-единственный интерес. И матушка меня поддерживала. Она ведь и сама так думала. Я знал, что это очень не нравилось Ангелине, и она в свою очередь не молчала. Тем более она сблизилась с Надеждой. Потом я вовсе потребовал отказаться от поездки…

- А если бы… - тихо спросила Зима, - она и вправду отказалась бы?

- Ниночка рассказала мне, что Надежда любит другого. Этого… забавного школьного учителя.

- Забавного?

- Он стремиться выглядеть изысканно, но как по мне смешон… и трусоват. Всякий раз, стоило мне появиться, он исчезал. При том я встречал их пару раз в городе. А Ниночка вовсе заявила, что видела