с Бекшеевым переглянулись.

- А Зиночка, - спросила я. – Какое отношение она имеет ко всему этому? Она ваша любовница?

- Зиночка? – Анатолий удивился. – Нет… не любовница… она мне помогала. Лечение требует постоянной поддержки. Уколы нужны, капельницы… лекарства доставляют из Швейцарии. Кроме того пилюли, свечи. Ну… там много всего.

- Половина – мусор будет, - проворчал Захар.

- Но…

- Вот точно говорю, мусор. Принесешь потом, что там тебе прописали. Часто так делают, чтоб сложилось ощущение, что лечат изо всех сил. А вот с Зиночкой – это да, рука у неё лёгкая. Пациенты хвалили…

- Как ты на неё вышел? – уточнила я. – Ты ж в эту больничку не заглядывал? И почему…

- Сперва матушка хотела медсестру выписать, но это вызвало бы вопросы. Ездить каждый день за десяток миль туда-обратно – тоже не вариант. Матушка и вспомнила про одну свою знакомую. А та уже присоветовала. Зиночка из местных, дороги знает. Язык за зубами держит. Ну и… ходила ко мне в домик.

Где её увидела Зоя и сделала свои выводы.

- Зоя… с ней же всё будет в порядке?

- Будет, - произнес Захар и посмотрел на Людочку. Та кивнула и подтвердила: - Будет… вовремя… но ей нельзя домой.

- Если что-то надо, я…

- Нет. Ничего не надо. Покой. И от вашей матушки подальше держать…

- Я позабочусь, чтобы она вас не беспокоила. Но… знаете, - Анатолий потёр шею. – Я даже рад…

- Что Зоя едва не утонула?

- Нет. Что всё это закончилось… понимаете, оно сначала вроде бы и не мешает. Ну… игра – не игра, так… матушка спокойна, а мне оно не мешает. А потом Надежда… и игра становится сложнее. И вранья больше. С каждым днём всё больше… Ангелина… её презрение, которое обидно. Ниночка. Потом смерть Надежды. Я считал себя виноватым, а мама… она шептала, что если так, то надо Ниночкой заняться, тем паче она сама будет рада, но не сразу, выждать, ибо не прилично столь юную и сразу после смерти невесты. А коль Ниночка не устраивает, то стоит найти какую сироту, но с сиротами не всё так просто, тем более, что на лишь бы какую она не согласится… и ощущение, что с каждым днём я всё сильнее запутывался. Поэтому… спасибо, пожалуй.

Кривая усмешка.

- Ещё один вопрос, - Бекшеев поднялся. – Ниночка знала о вашей болезни?

- Понятия не имею. Я ей не рассказывал точно, но… иногда мне кажется, что она настолько вошла в нашу с мамой жизнь, что… хотя свадьбы не будет.

Одинцов обрадуется?

Или не особо.

- В конце концов, если всё выплыло, то… смысла в этой свадьбе нет. Зачем портить жизнь девочке…

Бекшеев покачал головой и тихо произнес:

- Боюсь… поздно.

- Отказываться от свадьбы?

- Скорее уж опасаться… жизнь вы уже испортили.

- Оправдываться не стану.

Кто от него ждёт оправданий. Я посмотрела на Бекшеева, тот качнул головой: стало быть, есть что сказать, но не здесь…

- Но показания или что там вам ещё нужно, я дам…

Анатолий тоже поднялся.

- А вы куда собрались? – Захар махнул рукой. – Садитесь. Вы у нас тоже тут задержитесь… хочу кое-что глянуть… считайте, на медосмотр. Но карта ваша нужна будет. Есть кого послать?

- Боюсь, мама будет против…

Я прикрыла дверь. Конечно, не та преграда и будь у меня желания, я бы услышала каждое произнесенное слово. Желания не было.

- Что? – тихо спросила я Бекшеева.

- Это Ниночка травила сестру…

Надо же. И почему я не удивлена.

- Она её и убила, получается?

- Не думаю, что она хотела убить. Точнее оговорилась, что хотела лишь выдать её за больную. Зная одержимость Каблуковой наследником, старалась, чтобы помолвку расстроили. И ей кто-то помогал. Кто-то, кого она знала. Полагаю, Ниночка подменила препараты Надежды… и та стала чувствовать себя хуже. Возможно, она дала какие-то другие, но… пока она не придёт в себя, подробностей мы не узнаем.

- А змея?

- А вот змея… сомневаюсь, что это её рук дело. Тем более она знала о романе сестры, а этого уже хватило бы, чтобы разрушить свадьбу. Зачем убивать? Надежда и сама не стала бы цепляться за Каблукова… нет, здесь другое. Или совпадение, или другой человек.

И мы даже знаем, какой именно.

Оба.

Но…

- Эй, - окликнул Тихоня. – А про меня вы не забыли?

У ног его сидела Девочка, радостно скалясь.

- Я тут тоже кой-чего разузнал… Так… тебе бы переодеться, - он ткнул в меня пальцем.

Знаю.

Одежда успела подсохнуть, да и особых неудобств я не испытывала, благо, день снова выдался не по-осеннему жарким. Но вид у меня ещё тот.

- И тебе бы шеф… шеф, не обижайся, но ты выглядишь так, будто того и гляди в пациенты угодишь…

Мы переглянулись и Бекшеев задумчиво произнес:

- А это мысль…

- Ага, и я вам скажу, что ещё какая… я тут Захару шепнул, чтоб Ниночку с Зоей вместе положили? Что вроде как приглядывать за ними сподручней. – Тихоня прищурился. – А вас в соседней… ну, что поплохело вам после нынешних подвигов?

Бекшеев поморщился, поскольку представлений не любил. Но всё же кивнул.

Правильно.

- И сонное зелье вам пропишут… для хорошего сна. А пока…

Бекшеев вздохнул и, схватившись за грудь, закатил глаза. А заодно уж начал заваливаться на бок, издав при том тяжкий стон.

- Не переигрывай, - шепнула я, подхватив князя. И громче заорала: - Врача…

В палате было светло и чисто. Из приоткрытого окошка тянуло ветерком, и он шевелил выцветшие занавесочки. Бекшеев лежал в постели ровненько и руки на груди скрестил.

Захар хмурился.

И Милочка тоже. И я вновь отметила, до чего похожи они, не внешне, этим вот неодобрительным выражением лица. И сомнением.

И растерянностью.

- Хорошо… что от нас требуется?

- Сделать так, чтобы ночью вас тут не было, - ответил Бекшеев. – И Ярополка тоже.

- Его я уведу, - сказала я, опустившись на соседнюю кровать. Та заскрипела и слегка прогнулась. – Скажем, заявлю, что нужна эксгумация трупа…

- Сложно, - покачал головой Бекшеев. – Что-то более понятное надо и загадочное.

- Обряд? На кладбище? – Тихоня стоял, опираясь на подоконник.

- Обряд, - князь привстал и подавил зевок.