удастся ли моему отцу вложить мою руку в когтистую лапу вашего повелителя.

Хотя она не проявляет интереса к моей паре, я невольно скриплю зубами.

– Я могу сказать без всякого Котла, что Лоркан никогда не возьмет вас в жены.

– Да. Потому что безумно влюблен в девушку, которая его оживила. Я слышала. – Хотя я сижу не совсем напротив Алёны, прохладный ветер доносит до меня ее презрение. Она добавляет нечто вроде: «Я скорее умру, чем выйду за него», однако слова заглушают как меховой воротник, так и резкий вдох Бронвен.

Я пытаюсь оглядеться в поисках того, что могло напугать мою тетю, но не в состоянии повернуть голову Бронвен, поэтому мне приходится смотреть на изящные брови Алёны, изогнутые к фарфоровому носику.

– Все в порядке?

Бронвен прерывисто выдыхает.

– Да.

В голове Бронвен разносится голос моего дяди, который повторяет вопрос Алёны. Ему она отвечает совсем иначе. И ее ответ выкидывает меня из ее разума и катапультирует обратно в Небесное Королевство, где барабанные перепонки щекочет отдаленный гул беседы.

– У нее нет второй пары, Ифе, – мягко объясняет Лор.

– Но твои глаза – они не белые, Морргот. – В поле моего зрения вновь появляется лицо Ифе, раскрашенное углем.

– Шаббины могут смотреть глазами Бронвен, – говорит отец.

Беспокойство медленно покидает лицо Ифе, густые ресницы приподнимаются.

– Никто из вас не додумался упомянуть, что Бронвен в Глейсе. – Мой голос скрипит так, будто я молчала несколько дней.

Бровь Ифе вновь сходятся на переносице.

– Киэн – пара, – говорит она так, будто это вполне объясняет, почему моя тетя находится там, где находится. Полагаю, с ее точки зрения, так и есть. Возможно, я тоже сочла бы это логичным, не будь я так настороженно настроена по отношению к ней.

Лор разворачивает меня лицом к себе.

– Что ты видела?

– Бронвен и Алёна Глейсинская едут куда-то на санях.

– Судя по выражению твоего лица, ты видела нечто большее, Биокин.

Закрыв глаза, я повторяю слова, сказанные Бронвен Киэну, и в это же время вижу перед собой тело Алёны, очерченное багровым снегом.

Вижу ее остекленевшие глаза, устремленные в ночное небо, усыпанное звездами.

Вижу торчащую из ее груди рукоять кинжала, украшенную бриллиантовой снежинкой.

И я вижу себя, стоящую над ее трупом.

Очевидно, Бронвен не увидела будущего принцессы потому, что я лишу ее этого будущего.

– Я останусь тут, Лор. – Мои щеки горят от стыда. Может, я и не испытываю никакой приязни к Алёне, но убивать ее?.. Боги, это положит начало новой войне.

– У тебя наверняка будет веская причина для ее убийства, инон.

– Да мне плевать, пусть даже причина будет чертовски веская. – Мне не хочется срываться на отца, но я в совершенно расстроенных чувствах.

Как я могла так поступить? И почему ее руки лежали на животе?

А вдруг… Вдруг она была беременна? Я запускаю пальцы в волосы, бормоча одно ругательство за другим.

Фэллон, посмотри на меня.

Я не могу.

Лор ловит мои запястья и отрывает руки от волос, которые я отчаянно дергаю.

– Любовь моя, снежинка – королевский герб Глейсинов.

– Значит, я не просто убью Алёну, но сделаю это оружием ее народа? Твоему альянсу это никак не поможет, Лор. – От моего сарказма у него напрягается челюсть. – Нельзя отпускать меня в Глейс.

Огонек надежды в глазах моего отца гаснет.

– Только потому, что Бронвен увидела тебя стоящей над трупом той девушки, не означает, что ты ее убила.

– Рядом находился только один человек, брат Алёны, наследный принц.

– Братья и сестры постоянно друг друга убивают.

Я морщусь от прагматизма отца.

Брови Лора опущены так низко, что скрывают яркие радужки.

– Бронвен видела звезды?

Я хмурюсь.

– Я… Она сказала, что была ночь. Может, я сама додумала звезды. А что?

– Потому что летом в Глейсе белые ночи, – говорит Ифе.

Я прикусываю нижнюю губу, пытаясь вспомнить ее точные слова.

– Можно связаться с Киэном, чтобы уточнить?

Я предпочла бы не убивать Алёну вовсе, но хотя бы не завтра.

Пока Лор обращается к моему дяде через мысленную связь, существующую между ним и его народом, отец касается моего плеча, привлекая внимание.

– Если мы отправимся на рассвете, то доберемся до континента Владимира после обеда.

Иными словами: мы отправимся в обратный путь еще до того, как на землю опустится ночь.

На его горле подергивается кадык, пока он ждет моего решения.

После всего, что он вынес, у меня не хватает духу ему отказать.

– Ладно. Но, прошу, не позволяй мне убивать никаких принцесс.

Глава 65

К тому времени как мы наконец подходим к двери Лоркана, вымотанные нервы начали подтачивать ту малую толику уверенности, которая у меня оставалась. Да, я могу проходить сквозь стены, но уже несколько дней не практиковала печати. Вдруг я забыла, как их рисовать? Не говоря уже о том, что мне страшно пускать кровь рядом со своей парой. Рядом с любым вороном, если уж на то пошло.

А вдруг глейсин заметит мою руну и пронзит оружием до того, как кровь впитается в стену? Внезапно именно на этом сосредотачивается все мое беспокойство, что хотя бы отвлекает от картинки того, как я вонзаю клинок в грудь Алёны.

Мы будем с тобой, Фэллон.

У меня сходятся брови на переносице: отнюдь не успокаивающий факт. Не когда в деле замешана моя кровь.

Не беспокойся о том, что твои руны обнаружат. Мы сотрем их со стен. Лор обходит меня и открывает мне дверь.

Я врываюсь в его спальню.

– Вдруг я неправильно нарисую руну? – Вдруг я убью принцессу?

– Росси с Бронвен будут рядом. Они проследят за правильностью рун.

Напряжение немного спадает.

– Разве кража не будет стоить тебе союза с Глейсом?

Я стараюсь не подпускать мысль об убийстве Алёны слишком близко, но она маячит на задворках сознания. Лор захлопывает дверь.

– Если это позволит разрушить барьер, оно того стоит.

Повернувшись, я оказываюсь нос к носу со своей парой. Точнее, нос к подбородку благодаря высоким каблукам. Мысль о них притягивает взгляд моей пары к полу. Он хватает мою юбку и задирает, обнажая атласные прелести, от которых, по словам Сибиллы, встанет даже самый вялый член.

– Мудрая женщина эта Сибилла.

Я вытягиваю ногу, позволяя ему лучше разглядеть туфлю.

– У вас встает, Морргот?

Он берет мою руку и кладет себе между ног. Улыбнувшись, я медленно поглаживаю выпуклость в кожаных штанах, что вырывает у него из груди низкий стон. Я повторяю движение, и