– Постарайся умереть, маленький ублюдок, – прошептал Хадден и незаметно пошевелил нож в ране, а потом чуть ослабил узел ремня, перетягивающего бедро.

Арвела предупреждали, что храмовый праздник начнется еще до рассвета, и все же он вздрогнул, когда туманную тишь разорвал далекий звук рога. Ударил огромный гонг, и следом заревели сотни его собратьев по всему городу.

– Примерно в это время суток святитель Крисс выбрался из моря, волоча за собой потерянные сети, – пояснил Рино Гетц, – я вырос возле крупного порта, так что знаю все это с самого детства.

– Да?..

Они сидели у небольшого костра, разведенного в лощинке за холмом, чтобы его не было видно с моря. Арвел грелся горячим фруктовым отваром, еще и еще раз мысленно прогоняя в голове расположение всех позиций, включая пехоту Саллена. Старшины всех основных цехов были предупреждены, жрецы тоже, но думать о том, что начнется в городе, если до берега доберутся хотя бы полторы тысячи морских пехотинцев, ему было страшно.

Господин Илк так спешил убраться из Каффа, что погнал телеги с рабочими на ночь глядя – сразу, как только Арвел подписал бумаги об окончании стройки. Сложное сооружение на скале Южного Рога осталось чуть недоделанным, но времени уже не было. Хонт остался там на ночь, приказав поставить себе палатку возле каменоломни. Его охраняла целая рота саперов, лучшие стрелки залегли «двойной звездой», а меж ними всю ночь ходили туда-сюда люди с хорошо просмоленными факелами, готовые зажечь их в любую секунду. Сам лавеллер, впрочем, смотрел на все эти мероприятия скептически:

– Если этот наш «дядюшка Рул» действительно готов рискнуть, то никакие стрелки меня не закроют…

Из города донеслось позвякивание, то били малые гонги молитвенных процессий, которые собирались возле храмов – сегодня все боги, почитаемые в этой местности, чествовали доброго Крисса. Арвел покачал головой, подлил себе еще сладкого питья и вздохнул:

– В море сегодня никто не пойдет.

– Конечно, – шевельнул бровями Гетц. – А к чему вы это?

– К тому, что Руччи уже рядом.

Хадден поднялся со своего парусинового стульчика, размял занывшую спину и пошел вверх, туда, где в серой тьме слабо прорисовывались контуры зачехленных орудий. Расчеты уже не спали, люди сидели на бревнах, в яме горел костерок с двумя котлами. Тянуло дымом, густо заправленной мясом кашей; кто-то едва слышно молился, прося о «забытье в грехах». Арвел прошел меж солдат, жестами приказывая им не вставать, и выбрался на самый край площадки, заваленный сейчас обрубленными кустами. Моря почти что не было видно, слышался только мерный плеск волны совсем рядом.

Из тумана вынырнула знакомая сутулая фигура, подняла приветственно руку.

– С добрым утром, Двайн, – усмехнулся Хадден. – Не спал, что ли?

– Отчего же, ваша милость. Я воюю достаточно давно, чтобы научиться высыпаться в любых условиях.

Старшина достал здоровенную трубку, повернулся, высекая огонь. Арвел втянул носом воздух и ощутил первое движение утреннего ветра, готовящегося разогнать туман. Двайн, стоящий рядом с ним, закашлялся, повел зябко плечами, а потом вдруг шагнул вперед и осторожно раздвинул ветки куста.

– Плеск, – едва слышно прошептал он. – Ваша милость, я слышу плеск весел!

Арвел присел возле старшины на корточки.

– Они щупают мели в сотне локтей от берега, – сказал он. – Безумие, здесь им не пройти.

– Их штурманы прекрасно знают, что подходы с запада прикрыты подводными скалами, – заметил Двайн. – Ни один боевой корабль там не протиснется. Даже большие «торговцы», заходя в порт, делают петлю, иначе никак. Они хотят попробовать проползти прямо под берегом?

– Глупости, старина. Похоже, Руччи в отчаянии. Он что-то почуял…

Лодка начала удаляться, и скоро всплески весел стихли совсем. Достав свою подзорную трубу, Арвел долго пытался вглядываться в туманный сумрак, но не разглядел ничего, везде стояла недвижная муть.

– Я останусь пока тут, – сказал Двайн, опуская свою трубу – более простую, чем у инженера, но все же вполне приличную. – Глаза у меня пока хорошие.

– У Гетца есть пара бывших рыбаков, – Хадден поднялся на ноги, – сейчас я пришлю их сюда.

Он быстро спустился в лощинку, где сидел со своими лейтенантами артиллерист, и взмахнул рукой:

– Враг рядом, ребята. Снимать чехлы!

Маленькая батарея из двух орудий проснулась мгновенно – едва заслышав негромкую команду Гетца, люди сорвались с мест, смахнули с длинных стволов чехлы, к замкам подскочили смазчики с тряпками, принялись стирать с бронзы жирный слой земляного масла, которым пушки были обработаны для защиты от сырости. Наводчики сняли колпачки с прицелов, проверили капсюльные трубки, а потом присели на лафеты, готовые к работе.

Восток светлел буквально на глазах. Арвелу поднесли очередную кружку с теплым отваром, он сделал несколько глотков и подошел к кустам, в которых засели двое остроглазых парней, когда-то плававшие на китобойных судах.

– Вроде что-то мелькнуло, ваша милость, – доложил один из них, – но я совершенно не был уверен. Юго-юго-запад, ваша милость…

Хадден снова впился круглым оком трубы в сизую морось. Туман начинал редеть, в нем появились редкие просветы, однако пока еще разглядеть не удавалось ничего.

«Неужто они полезут вперед, не видя бурунов? – подумал инженер. – Руччи упрямец, но не настолько же!»

У него нет выхода… Слова Колло Спарфора вдруг плеснули в голове у Арвела, и он со свистом выпустил воздух.

– Заряжай! – рявкнул он, поворачиваясь к пушкарям. – Убирайте эти кусты!

Где-то далеко справа вдруг слабо треснул ружейный выстрел.

– На Южном Роге видят противника! – крикнул Гетц.

– Да вон они! – почти одновременно с ним вскрикнул солдат слева от Арвела. – Дистанция… не меньше трех лонов!

Хадден вскинул трубу. Из клочьев тумана медленно выползали серые, в пятнах, длинные корпуса сорокапушечников. Один… Второй… дальше уже виднелись прямоугольники парусов десантных судов, но сколько их там, считать было рано. Арвел бросился к правой пушке, нагнулся, быстро вращая винт наводки, потом глянул в прицел.

– Лево – о-один! О-один! Есть!

– Дистанция два восемьсот! – рявкнул Гетц.

– Полный заряд, болванку!

Грохнула металлом люлька. Арвел уступил место у прицела капитану, отошел со шнуром в руках. Здоровяк-наводчик еще раз шарахнул деревянным молотом, Гетц отпрыгнул в сторону, махнул рукой. Арвел дернул шнур. Пушка громыхнула, откатилась назад, встала на контрящих клиньях.

– Недолет двести! Второе орудие – не стрелять!

Снова лязгающий грохот люльки – казалось, Гетц долго, ужасно долго крутит тугой маховик вертикальной наводки.