– Право – два!.. Огонь!

Ядро с прерывистым свистом ушло к цели. Всплеск! Носовую фигуру головного корабля накрыло белым. Волна схлынула, и Арвел, уже отчетливо видящий почти все, заметил, что корабль стал доворачивать мористее. Он шел впереди всех, и, вероятно, его маневр мог служить сигналом для остальных.

– Дистанция – ставь три двести. Гранату! – проорал он.

Туман еще висел над морем, и Хадден видел далеко не всю эскадру. Сорокапушечников было три, головной получался ближайшим по дистанции. Широкие и тяжелые десантные суда держались сзади и дальше от берега, но всем было понятно, что скоро им придется менять курс в обход мелей, и вот тогда…

Пушка грохнула в третий раз.

– Пере… – начал было Гетц, также смотрящий в подзорную трубу, но тут же осекся: – Святитель Крисс!!!

Начиненное порохом ядро, пролетев через такелаж головного корабля в нескольких локтях от палубы, ударило в носовую надстройку большого пятимачтового «десантника», который шел по его левому борту. Короткий фонтан огня, обломки дерева, дым!

– Огонь по головному! – крикнул Хадден. – Оба орудия, гранатой!

Гетц метнулся ко второй пушке, диктуя наводчику данные по шкале вертикальной наводки. Таблицы на стрельбу полным зарядом они с Хонтом составляли вместе, так что теперь Арвел уже не сомневался в меткости батареи. Он быстро оббежал зарядные ямы и встал на левом краю позиции. Ему очень не нравился ветер. Там, в трех лонах от берега, дуло уже хорошо, над волной ползли последние клочья тумана, напоминая собой шевелящиеся клубки медуз, зачем-то выбравшихся из воды, – а вот к югу… Серые силуэты десантных кораблей медленно выползали из невидимого то ли неба, то ли застывшего над океаном рассвета, оставляя, как ему показалось, что-то у себя за спиной. В какой-то момент Арвелу почудилось, что он слышит скрип совсем недалеко от берега, но тут Гетц, закончивший с наводкой, поднял руку… пушки рявкнули слаженным залпом.

Оба ядра попали в борт сорокапушечного корабля почти посередине корпуса. Одна граната не смогла пробить толстую броню из нескольких слоев железного дерева, дав лишь вспышку и облако дыма, зато вторая, влетев прямо на нижнюю орудийную палубу, устроила там изрядный переполох. Арвел хорошо видел пламя, черный дым и летящие во все стороны щепки. Он выдохнул. Капитаны князя Руччи еще не знали, на что способны его пушки…

Скрип повторился, на сей раз совершенно отчетливо, а за ним вдруг раздались характерные щелчки, удары деревом по дереву и – гулкий звук выкатываемых пушек.

– Та-ам! – заорал Арвел, уже понимая, что сейчас произойдет.

Тело действовало быстрее разума: не успев сложить трубу, Хадден упал и покатился вниз, в мокрую низинку, густо заросшую красной ивой. Последнее, что он успел увидеть, прежде чем все вокруг утонуло в непереносимом грохоте, – это два десятка красных глаз бортового залпа, которые слились для него в единое пятно… Оглушенный, Арвел вскочил на ноги, схватился за ветки – как это ни странно, но далеко укатиться он не успел, и рывком выпрямился. Пушки стояли как ни в чем не бывало, попадавшие на землю люди быстро поднимались, а далеко позади, в рощице у домика отшельника, поднималось к небу облако черного дыма.

– Ядра с синей полосой! – прокричал Арвел, едва слыша свой собственный голос. – Заряд одна треть!!! Одна треть!!!

Он закашлялся, не веря в то, что его услышат – но Гетц понял, заорал что-то, и заряжающие бросились к боковым ямам, в которых лежали гранаты с безумно опасной смесью, применять которую Арвел откровенно боялся: испытательные отстрелы прошли безукоризненно, но он слишком хорошо знал, чем все это может закончиться. Рино Гетц тоже понимал, о чем идет речь. Принимая ядра из рук заряжающих, он сам укладывал их на место.

– Десять… – считал Арвел, прикидывая, что сейчас происходит на палубах четвертого сорокапушечника. – Двенадцать… четырнадцать… пробанили. Восемнадцать… заряд, это если они умеют скакать, как блохи…

Замки привычно лязгнули, солдаты, вскрикнув от страшного усилия, занесли направо хвосты лафетов, и тотчас же ударили молоты наводчиков.

– Два… десять – один-один! – орал, надрываясь, Гетц, и начальник второго орудия, широкоплечий молодой старшина из недоучившихся студентов, слово в слово повторял цифры по двойной шкале наводки.

– Двадцать шесть… – Арвел услышал грохот металлических колес корабельных пушек. – Ну они и шустры…

– Огонь!!!

Хадден успел открыть рот и зажать уши ладонями. В случае разрыва гранат в стволах это не помогло бы ему ни в малейшей степени, но зато давало некоторую гарантию комфорта на пороге вечности…

В быстро редеющем тумане Арвел уже видел контуры корабля – серые, коричневые, голубовато-белесые. Очень большой, намного больше тех, что шли в сопровождении десантных судов, этот корабль имел меньшую осадку: это было заметно по тому, как легко он скользит по волне. Его капитан, человек рисковый, решился, по всей видимости, прорваться мимо мелей под берегом, чтобы внезапно обрушиться на батарею Южного Рога – господа Претенденты, многие из которых получили прекрасное военное образование, понимали, что лучшего места для размещения пушек в Заливе Удач не найти. Но вот про Арвела Хаддена они слегка подзабыли – а рисковый капитан, на свое горе, оказался вдруг в позиции, при которой уже через две-три минуты предательский ветер грозился вынести его прямо под удар невесть откуда взявшихся среди болота пушек…

Залп мягко качнул Хаддена в затылок. Он опустил руки, глядя прямо перед собой и не веря в то, что видит. На нижней палубе пятнисто-серого корабля, в проломах борта, распускались невообразимой красоты живые изумруды. Они росли, танцуя, выдувая из каждой щели струи сизого дыма, и смотреть на них можно было вечно.

Арвел рухнул, уже зная, что все до единого солдата у него за спиной сделали то же самое.

Из двадцати пушек правого борта выстрелить смогли не более дюжины. Часть ядер ударила в берег, подняв фонтаны земли, часть ушла перелетом, но то ли пять, то ли шесть легли в бараки и стоящие за ними повозки. Лошади, детали фур, доски, брусья, клочья дерна – взлетели в воздух и обрушились на позицию жутким градом, сносящим все вокруг. Орудие два село на левый бок со сломанным колесом, три зарядные ямы смешало в кашу, дико ржали изувеченные лошади, люди кашляли в дыму.

– Заряжай!!! – заорал Хадден, потрясая покореженной подзорной трубой.

Гетца нигде не было видно. Арвел выхватил из уцелевшей, к счастью, ямы, ядро с синей полоской, уложил его на черную от копоти бронзу, умостил рядом поданную кем-то бумажную колбаску на треть заряда, толкнул в спину солдат – те уперлись, замыкая эксцентрики рычагов, – и приник к прицелу.

Серый корабль графа Динка – теперь только Арвел вдруг понял, с кем он имеет дело, – горел по всей нижней палубе, но боеспособности пока еще не потерял. В дыму метались матросы с ведрами, зеленоватое пламя то и дело прорезали струи воды из шлангов. Верхняя орудийная заряжалась, и понятно было, что второго залпа – не пережить.