– Приготовьтесь заряжать, как последний раз в жизни! – рявкнул Арвел, отскакивая от орудия со шнуром в руках.

Пушка послушно громыхнула, и в ту секунду, когда ядро ударило в верхнюю палубу корабля, Арвел не столько услышал, сколько ощутил всем телом далекий гром, будто где-то далеко, в сумрачной утренней дали, небо треснуло грозой. Он повернул голову на звук и услышал странный глухой рев – рр-ав-ав-ав! – а потом забытый уже головной корабль князя Руччи утонул в огне и стал подыматься вверх, разламываясь на две части.

Хонт-А-Ллор выстрелил залпом всей батареи.

– Заряжа-ай!

Откуда-то из дыма выполз Гетц. Волос у него на голове почти не осталось, но во всем остальном он выглядел вполне бодро. Не говоря ни слова, капитан протянул Арвелу кувшин вина, тот сделал глоток и снова прилип к прицелу. Замок лязгнул. Арвел сбросил руку с маховика наводки, крикнул закопченному детине с молотом:

– О-один право! – и побежал со шнуром.

Пылающий корабль все еще двигался, хотя теперь горела уже и палуба, и высокая кормовая надстройка. Люлька ушла вбок, шлепком легло ядро и следом за ним заряд. Игла. Капсюль… Прицел.

– Как есть!

Туда, в корму. Граф Динк сегодня не «пробулькает», как пообещал Хадден князю Руччи, его ждет особая честь – сгореть в невообразимо красивом зеленом пламени погребального костра.

Этот выстрел заставил корабль содрогнуться всем телом. Арвел видел, как полетели во все стороны куски дерева, осколки стекла, а изящная кормовая надстройка, вздувшись изнутри зеленым огнем, провалилась внутрь, осела, и неудержимое пламя потекло вниз, пережигая тросы руля, окутывая все ядовитым сизым дымом… Выжить там не мог никто. Серый корабль Динка не то что горел – он полыхал, разбрасывая вокруг себя искры. Обгоревшие матросы с криками прыгали за борт, понимая, что спасения от жуткого изумрудного пламени нет и погасить его невозможно.

– Вы его прикончили, ваша милость.

Арвел повернулся к Гетцу. Лицо капитана почернело, губы запеклись, но глаза смотрели весело: артиллерист снова протянул Хаддену кувшин, рассмеялся, глядя на вздымающееся над серым кораблем пламя:

– Вы, господин Арвел.

– Как будто тебя тут не было.

С севера ударил знакомый уже гром. Арвел резко повернулся, проклиная себя за изувеченную трубу. Маневрируя меж коварных отмелей, десантная эскадра Руччи неумолимо приближалась к бухте – вот только теперь между ними и Хонтом было всего лишь два с мелочью лона. Головной сорокапушечник тонул, но остальные два упорно сокращали дистанцию, готовясь открыть огонь. Хадден готов был поклясться, что сам князь находится на одном из десантных судов, но капитаны артиллерийских кораблей скорее умрут, чем отступят, для них отступление сейчас – хуже смерти.

Ядра Хонта ударили в нос ближнего к мысу корабля. Дым, пламя, рваный такелаж, но такой удачи, как в первый раз, уже не было. Корабль открыл орудийные порты. Транспорты тем временем резко прибавили парусов и по дуге направились к бухте. Сейчас они в точности повторяли маневр больших торговых судов, которые из-за своей осадки мучительно петляли в лабиринте мелей при заходе в порт… Арвел застонал.

– Запрягай… хоть кто остался! – крикнул он.

Южный Рог выстрелил. Арвел обернулся. Обстрелянный Хонтом сорокапушечник был готов к открытию огня, но лавеллер опередил его канониров – гранаты легли точно в нижнюю орудийную палубу, вызвав там многочисленные пожары. Уг-рр! – Корабль ответил, выбив из дыма – дым. Ядра ударили почти точно, подняли желтую каменную пыль, и тут снова заревела батарея Рога. На этот раз Хонт пожелал обездвижить своего противника: полетел такелаж, свистнули сбитые реи, ушли вниз дымящиеся паруса.

– Мой конь… где? Видел кто?

– Цел ваш конь, – по изрытой осколками земле шел Гро, помятый, но живой, – и сам в порядке, и других увел после первого залпа. Привязь перегрыз – их тройками вязали. Собака у вас, а не конь, ваша милость. Только вот не дается никому…

Арвел бросился к рощице возле домика старого молельщика. С севера опять грохнуло, но его все это уже не касалось, надо было спешить с уцелевшей пушкой в город. Кил стоял под широким низкорослым деревом, изредка всхрапывая на шестерых конюхов, которые пытались подобраться к группке из восьми лошадей, что прятались у него за спиной. Крепкие, повидавшие жизни солдаты исторгали проклятия, но никак не могли обойти огромного коня.

– Да будь он неладен, ваша милость! Запрягать же!.. Ну! Пес цепной, а не коняга!

При виде бегущего хозяина Кил встрепенулся, а потом вдруг опустил голову и медленно пошел навстречу. Арвел на ходу хлопнул его ладонью по шее, взлетел в седло, махнул рукой:

– Запрягать быстро! Орудие с расчетом – к ратуше. Где Гро? Охрану мне!

– Здесь я, здесь!

Атвиц был уже рядом и даже верхом, возле него гарцевали трое солдат с пиками – все истрепанные, у одного – окровавленная повязка на лбу, – все, что осталось от целого отряда.

– Постарайтесь не отставать, – неожиданно мягко проговорил Арвел и пнул Кила пятками.

С севера опять громыхнуло. Сейчас Хонт перейдет на предельный темп, понял Арвел. Они прямо перед ним, они у него под носом!

Князь Руччи плохо представлял, что его ждет. Тяжелая и мощная пушка, стоящая на его кораблях, способна делать два, максимум три выстрела в минуту, тогда как стоящие на скале Южного Рога орудия стреляют в два раза быстрее. Да, бортовой залп его сорокапушечника страшен, но и граната, посылаемая Хонтом, может вызвать немалый пожар на борту…

Арвел оказался прав. Пока он несся по старой каменной дороге, батарея на мысу била с ужасающей скоростью. Судя по грохоту ответных залпов, корабль продержался против Хонта около пятнадцати минут, а потом либо сгорел, либо выбросился на мель. Южный Рог ненадолго затих. Что происходило в городе, Хадден не знал: видимо, на улицах царила паника…

Впереди показались предместья. Арвел промчался по безлюдным улочкам, выскочил на площадь и увидел толпу народа, стоящую с курильницами у распахнутых ворот храма. Стук его копыт вызвал вихрь, люди изумленно оборачивались, вытягивали головы, кричали что-то.

– Город останется вашим! – заорал Хадден, стиснув бока Кила коленями. – Он был вашим и останется вашим! Таково мое слово!

Толпа яростно взревела в ответ, и конь вдруг поднялся на дыбы.

– Слово мое – пушки! Вы слышите – пушки не лгут!

Рев стал страшен, толпа молельщиков подалась от ворот.

– Слушайте! – Арвел выхватил из седельной кобуры пистолет. – Слушайте! Пушки скажут свое слово!

Он дважды выстрелил в воздух, и Кил понес его к недалекой уже башне ратуши. Словно вторя ему, с севера вдруг донесся тяжкий грохот. В дело вступили батареи Филбера.

У ворот общественного сада, окружавшего ратушу, на стременах Арвела повисли сразу четверо крепких парней в кожаных куртках. Хадден опустил руку к мечу, но тут из калитки бросился ему навстречу знакомый старшина мясников.