– Ну так что ж ты мне тут Зою Космодемьянскую бездарнопародируешь, тварь? – почти ласково спросил Мазур, целясь ребром ладони наповязку. – Я ж с тебя шкуру начну драть полосочками... Ты кто? Полное имя,блядь?

– Юдичева, Нина Сергеевна... из Шантарска.

– Чем зарабатываешь?

– Служба безопасности «Синильги»...

– «Синильга» – это что, фирмочка господина Громова, ПрохораПетровича?

– Да.

– Спортсменка?

– Да.

– Точнее?

– Пулевая стрельба и каратэ.

– Ого, – сказал Мазур, на всякий случай удвоивбдительность. – А что ж не пробуешь меня обидеть?

Она попыталась улыбнуться, но не вышло:

– Нет шансов...

– Что, наслышана обо мне малость?

– Малость.

– Покойный Федя тоже был «из оттуда»?

– Да.

Не спуская с нее глаз, Мазур свободной рукой нашарил настоле пачку, закурил сам и сунул ей сигарету в рот:

– Ты кого больше боишься, стерва? (Она молчала.) Давай решайпобыстрее. Прохор побогаче денежками, пушками и возможностями, но я-то – осьтуточки, а он – черт-те где... И некогда мне играть с тобой в психологию.Сейчас найду быстренько пару вилок, плоскогубцы паршивые, и запоешь ты у меня,что курский соловей...

Откровенно говоря, он заранее готовился к своему поражению вэтой партии. Можно изрезать ее на кусочки, но это еще не даст уверенности, чтоназванные ею цифры – верный код. Тут, как пишут в объявлениях о продажеквартир, возможны варианты. Скажем, при наборе определенных цифр рацияавтоматически испустит короткий условный сигнал, извещая, что захваченапротивником. Или взорвется к чертовой матери. Или просто погорятпредохранители.

– Ну? – спросил он и тут же поднял голову.

С того берега донесся протяжный автомобильный гудок.

– Мать твою... – проворчал он. – Сядь на пол,сука! – И крикнул: – Оля!

Ольга появилась моментально – смешно, но вид у нее был самуюмалость разочарованный, словно ожидала увидеть здесь нечто среднее меж вовсюфункционирующей камерой пыток и бойней.

– Держи, – Мазур передал ей пистолет. – Еслиначнет дергаться, влепи в затылок. Она тут хвалилась, что каратэ знает, так чтосядь подальше, – передал ей стул. – И ушами не хлопай.

Он схватил с гвоздя висевший на крыльце плащ, поднялся вбудку, установленную на высоких толстых сваях, словно таежный лабаз, чтобыоттуда был прекрасно виден противоположный берег, конечно. В самом деле, видотменный – добротный причал, на котором чуть ли не над самой водой стоитнетерпеливо орущий клаксоном синий ЗИЛ-130, в кузове громоздится нечто квадратное,тщательно покрытое брезентом...

Дизель, постукивавший на холостых оборотах, был установленна четырех железных листах, а приличных размеров емкость с горючим – нажелезных козлах в углу. Мазур, досадливо морщась при каждом гудке, высмотрелпульт управления. То, что можно было именовать столь громким словом, выгляделокрайне примитивно: небольшой железный ящичек с несколькими кнопками,предусмотрительно снабженными надписями.

Он нажал «Работа», и дизель оглушительно затарахтел. Нажал«Паром» – и тут же увидел, как неспешно пополз по серой воде мощный деревянныйпомост. С одной стороны толстые перила – настоящий забор из толстых плах, и кнему во всю длину намертво прикреплен множеством стальных скоб хорошо смазанныйканат толщиной с человеческую руку. Понятно, почему паром, а не мост – еслиздешний прииск принадлежит Прохору, вполне рационально было оборудовать именнотакую переправу, посадить своего человека, мимо которого ни за что непрошмыгнешь на колесах...

Он внимательно следил за паромом и нажал «Стоп» как развовремя – ничего сложного, в общем, соединяет берега седой паромщик... Так,грузовик на пароме. Гудок в знак того, что готовы двинуться в плавание. Какуюже кнопку теперь давить? Да опять «Паром», надо думать. Ага, пополз...

Стоп. Грузовик, надсадно ревя мотором, съехал с причала вглубокую грязь. Прополз немного и, остановившись у самых ворот, вновьзасигналил. Что им надо-то, черт? А если они знают покойничка в лицо?

В конуре залаяла собака. Ничего не поделаешь, Мазурнахлобучил капюшон поглубже, распахнул калитку.

– Здорово, – спокойно и равнодушно, как незнакомомусказал шофер – молодой парень в сине-красной синтетической куртке с капюшоном.

– Привет, – сказал Мазур.

– «Двадцать пять – семнадцать», «шестьдесят шестой», давнопроезжал?

– Да часа два вроде, – сказал Мазур. – Защитныйтакой?

– Да нет, синий, как мой...

– Черт, не помню цвета, – сказал Мазур. – Я ж вас,мужики, в списочек не заношу... Но был, точно. А что?

– Да ничего, барахлил что-то... Ладно, бывай.

– Бывай, – сказал вслед Мазур, чувствуя на спинешевеление ледяных мурашиков.

Захлопнул калитку. Сматываться отсюда нужно побыстрее, вотчто. Пока не заглянули на огонек обеспокоенные Прохоровы ребятки, знающие уже,что дичь вышла на приваду, контроля ради, для верности. Или шоферня, знающаяФедора с Ниной.

Подсознательно он давно уже расстался с мечтой о рации. Ночересчур уж трудно было от мечты отказаться, когда рация – вот она, стоиттолько руку протянуть...

В доме самую малость припахивало горелым. Забрав пистолет уОльги, распорядился:

– Снимай мясо быстренько... – и повернулся кНине. – Вставай. Садись. Патроны к пистолетам где? Это, – кивнул нависевшее на стене охотничье ружье, – меня не интересует...

– В шкафу. На второй полке.

– Ну что, продолжим с кодами?

– А гарантии для меня какие? – спросила Нина почтиспокойно. – Давай быстрее, я вот-вот свалюсь...

– Гарантии? – задумчиво повторил Мазур. – Приятнопоболтать с образованной городской дамой, такие слова знает... Успела подумать,а?

– Мне плохо...

– Выживешь. Сосуды не затронуты, мышцы продырявил, и все.Девка спортивная, перенесешь...

– Козел...

– Вот видишь, далеко еще до летального исхода и даже дамскихобмороков... Код?

– Два-шесть-два-два-три-пять.

– Великолепно, – сказал Мазур. – Вот и протяни-каздоровую рученьку... нет, ты сядь поближе, вот так... и набирай этот самый код.Только если что, подыхать ты будешь долго, знаю я такие рецепты... Ну?

Она сидела на стуле, не шевелясь. Лицо словно бы еще большеосунулось.

– Ага, – сказал Мазур и поднял пистолет вровень с ееухом. – Ну, наберешь код?