Ему было немного неловко – из-за того, как приходитсяиспользовать этих парней без их ведома. Но речь идет о своей шкуре, так чтоукоры совести придется перетерпеть.

Сейчас лесные пожарные служили великолепным средствомзапутать дело – в случае, если бы Мазура притянули к ответу ни о чем неподозревающие власти. Через полчасика в доме будет полно и их отпечатков тоже.Дополнительные подозреваемые, целая куча. Мазур не сможет доказать, что вмомент убийства находился верст за сто отсюда, но и десантнички не смогут. Напушке, из которой положили Федора, отпечатки пальцев Нины, пистолет почиваетпод ведром, тут все чисто. Доказать, что шею Нине сломал Мазур, практическиневозможно. Не отвертеться от того факта, что они с Ольгой в домеб ы л и, – ну и что? Подозреваемых теперь не двое, а целыхвосемь... Дойдет дело до пристрастного следствия, пожарнички будут твердитьчистую правду: что появились в доме, когда хозяева были уже убиты, но то жесамое могут твердить и Мазур с Ольгой. А еще – что у них совершенно небыло мотивов для столь зверского убийства. И в самом деле, зачемзаконопослушному и положительному офицеру, заработавшему кучу орденов насекретной службе во благо государства, вдруг убивать мирного паромщика и егожену, скажите на милость? Откуда они могли знать, что те – частные сыскари изШантарска? В общем, все пройдет как по маслу, родимая контора вступится, воттолько надо добраться до мест, где можно безоговорочно рассчитывать на ееподдержку, а ближайшее такое место – Шантарск... Или уголок, откуда можно установитьсвязь, а такого уголка что-то не видно пока...

– Нин! – бодро позвал Мазур. – Давай гостейпринимать, хватит дуться!

Одновременно вспомнил, что комната с рацией, где все ещеваляется посредине Нина – самая дальняя. Туда не полезут... пока трезвые. Пьяныйкуда угодно может забрести. И в баньку тоже. Может, выйти и замкнуть ее? Нет,вызовет подозрения – с чего бы вдруг замок на бане? Только бы не вздумали наночлег напрашиваться, с них станется...

Ольга держалась чуть скованно, но ее вид вполне вписывался впреподнесенную Мазуром легенду. Мясо моментально порезали и разместили на двухсковородках. Мазуру с Ольгой приходилось проявлять максимум непринужденности,наугад распахивая дверцы буфета и шкафчика, не показывая вида, что содержимоеящиков для них – полная загадка.

Но все мелкие промахи сходили с рук, поскольку незваныегости ничего не подозревали. Они торопились разлить по первой, только и всего.И все равно Мазур мимоходом ввернул, что от него только что уехали пижманскиезнакомые, – нужно же было как-то замотивировать четыре тарелки на столе.Мульку эту пропустили мимо ушей, возясь с рюмками и откровенно пялясь на Ольгу.

Что до этой стороны дела, Мазура особенно беспокоил кудряшГена, явно навострившийся утешать изобиженную суровым мужем красотку. Дело тут,конечно же, не в ревности – белозубый утешитель под предлогом джентльменскойпомощи шарашился следом за Ольгой, куда бы ни направилась, и мог невзначайподметить то, что ему замечать не следовало. Мазур ни на миг не забывал: чтобыувидеть труп хозяйки, достаточно пройти через примыкавшую к кухне комнатулегонько толкнуть дверь... А запрятать тело некуда, в той комнате из мебелитолько стол с рацией и небольшая этажерка...

Он осушил до дна стопочку с чистым спиртом, мотнул головой ипобыстрее прожевал кусок холодной маралятины. Напиваться нельзя, но поди тыобъясни... Краем уха он услышал, как Гена игриво интересуется:

– А почему – «Катя»?

Увидел татуировку, сукин кот... Большим пальцем Мазуркоснулся сквозь свитер курка ТТ, напоминавшего на ощупь шестеренку. Иуспокоился, услышав последовавший почти без запинки ответ Ольги:

– Да мне почему-то «Нина» всю жизнь не нравилась. Катейхотелось быть... Вот в десятом классе и подурачилась...

Гена, понизив голос, сообщил, что прекрасно ее понимает,«Катя» – и в самом деле великолепное имя, что до него, он всю жизнь мечталпознакомиться с очаровательной девушкой по имени Катя, вот только мечту всекак-то не удавалось исполнить... И все такое прочее. Борец с огненной стихиейдержался вполне пристойно, не наглел и с руками не лез, так что даже таежномубирюку пока не к чему прицепиться.

Хуже другое – Мазур, неустанно державший их всех в полезрения, засек, как Гена мимоходом пошептался о чем-то с двумя из соратников. Ате, вернувшись за стол, усиленно принялись «хозяину» подливать – подперемигивания остальных. «Знакомые дела, – подумал Мазур, – я,значит, под стол, а ты – к женушке с сочувствием? Стратег, бля...»

И преспокойно отодвинул рюмку:

– Не, мужики, не в таком темпе. Вам хорошо, отстрелялись, амне паром гонять до темноты... Спросят потом с меня, а не с вас.

Рослый Генин сообщник попытался было с обезоруживающей ипростецкой ухмылкой настоять на своем, но Мазур без колебаний пропустил мимоушей заклинания вроде: «Да брось, Федя, обижаешь...» Твердо повторил:

– У меня, Миша, работа.

Прошло больше часа, а гости располагались за столом всеболее уютно. Что хуже, шофер начал вскоре опрокидывать рюмаху наравне со всеми,и не походило, чтобы помнил о предстоящей дороге. Пару раз уже прозвучало:

– Ну, мы, если что, заночуем на полу?

За это время переправлять пришлось лишь две машины – стого берега на этот. «Феде» все чаще предлагали плюнуть, поднять красный флаг ипримкнуть к честной компании – вон и мясо готово, а в машине еще спиртяга... Оноставался непреклонен. Позволил себе лишь две стопочки. А вот гости малостьрассолодели. Гена уже единожды попытался в сенях культурно приобнять Ольгу –беда с теми, кто полагает себя неотразимыми... Шофер притащил из «уазика»гитару, и пошли песни. Мазур понемногу начинал нервничать.

Самое скверное то, что частенько кто-то из них уходил всортир, – естественно, не спрашивая позволения. У пьяного мысли движутсянепредсказуемым зигзагом, сунет нос в баньку – и начнется карусель...

Словно бы в дополнение к своим тягостным мыслям, Мазур вдругявственно расслышал: «банька». Поднял голову:

– Что?

– Может, баньку истопим? – предложил широкоплечийМиша. – Оно бы самое то...

– Вы ж ехать собирались.

– А! Куда по такой погоде... Ты не против?

– Да чего там, – сказал Мазур. – Положить вастолько негде...

– Я ж говорил – на полу, не аристократия... Давай банькуспроворим?

– Сейчас посмотрю, хватит ли дровишек... – медленносказал Мазур, испытывая страстное желание влепить любителю чистоты в лоб.

– Да я ж видел, полная поленница...

– Тогда спроворим, – кивнул Мазур. – Ты мне вотчто скажи – Генаша у вас от мужей часто в ухо получает?

– Федя, да ты, в натуре... Он же в шутку.

– А ты не слышал, что я тут с таким шутником сделал?