Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Маша?
Ваня.
Слава богу, вылетел тоже.
Я перевела дух и протянула ему малыша.
– Вань, отнеси Нила в детскую. И проверь, как там Андрюшка.
На миг, только на миг на лице бабы мелькнуло нечто… мне хватило.
– Что там?! – страшным шепотом выдохнула я.
Если с моим сыном что-то…
Агафья спешно замотала головой.
– Ничего, барыня. Сонное зелье токма! Я младшенькому на пальце дала, чтоб не орал, а старшему в молочко капнула.
– И пошли за лекарем, срочно, – приказала я. Действительно, Нил спал, хотя в обычной ситуации давно бы уже проснулся и потребовал внимания и понимания. С чего это его таскают абы где? Да еще ночью, когда все хорошие дети седьмой сон видят?
– И к Благовещенскому, – дополнил брат.
– Да. Рысью…
Ваня так и взял с места в карьер. А я посмотрела на няньку.
– Будешь вилять – тут тебя землей и задавит, поняла?
– Бес попутал, барыня…
– Ты – поняла?
– Да чего уж… – Нянька скорчила жалобную рожу. – Что ж я, тупая, что ль? А токма нехорошо это – ребенка отца лишать!
Я где стояла, там и села.
– Кого лишать?
Мы с Агафьей оказались как раз на одном уровне, глаза в глаза. И та видела, что я удивлена. Но пояснила:
– Ко мне, барыня, мужчина подошел. Сказывал, что Нилушка – ваш и евонный общий ребеночек. И ему хочется на родное чадушко поглядеть.
Я аж головой замотала.
– Ах, ребеночек?
– Да, барыня.
– Общий?
– Да…
– Только поглядеть?
– Так и сказал, барыня. Ты его вынеси к калиточке, я взгляну, и вы сразу же назад пойдете. Пятьсот червонцев мне дал, за погляд-то…
Я замотала головой.
Слов не было, одни матерные эмоции.
Пять тысяч золотом – серьезная сумма. Понятно, что дура соблазнилась. И поверила потому, что хотела поверить. А вот что было бы у калиточки…
– Он тебя ждал за какой калиткой?
– Той, что для продуктов, – с готовностью указала нянька.
Я сосредоточилась.
Спрятаться на земле – от мага земли? Нереально. Даже если неизвестный влезет на дерево, я и там его разыщу. И уничтожу!
Рядом с калиткой никого не было. Только следы в грязи.
Я развернулась и отправилась к дому.
– Госпожа!!! – взвыла нянька.
Я обернулась.
– А ты посидишь здесь, пока генерал-губернатор не приедет. Если что – в этой яме тебя и зарою! Ты какие цветочки на могилку предпочитаешь? Посиди, подумай…
Больше я уже не обращала внимания на призывы.
А дома закрыла дверь и привалилась к ней спиной.
Ну – все.
Я многое могу простить, спустить, понять, но – мои дети?! Кто тут верит, что на малыша просто посмотрели бы и отпустили? Есть идиоты?
Меня начало трясти. Жестокой крупной дрожью, словно в лихорадке. И следом за мной начало потряхивать весь дом. Зазвенела посуда в горках…
Так.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. И так двадцать раз. Глубоко и с расстановкой.
Это помогло. Дом прекратило трясти, посуда закончила дребезжать, а слуги – бегать.
Я – спокойна. Я совершенно спокойна.
Я найду кукловода, который спрятался за сценой. И вырву ему по одному все пальцы.
А для начала – мне надо поговорить с Демидовым. И пусть ему будет хуже. Назначать встречу магу земли с кровью полозов – в горах?
Сам напросился.
* * *
Благовещенский приехал через полчаса. И застал меня с лекарем в детской.
Повезло.
Лекарь оказался опытным и грамотным, снотворное опознал как сонный корень и выводить его не взялся. Сказал, что сонный корень за то и любят, что на него легко ложится магическая составляющая. Мало ли там что?
Мы детей начнем будить, а они умрут. К примеру…
Можно только подождать, пока снотворное не выведется естественным путем. Это около шести часов. Потом дети должны проснуться. А до тех пор он побудет рядом с ними, мало ли что?
Так что я расхаживала по комнате и ругалась.
Иностранные ругательства закончились быстрее всего, в ход пошел уже большой боцманский загиб. Никуда я отсюда не уйду, пока малыши не проснутся. Никуда…
– Мария Ивановна, я привез вам своего лекаря.
Благовещенский подтвердил свою фамилию прямо с порога. И немолодой мужчина лет шестидесяти на вид направился к детям.
– Что скажете, коллега?
Половину из того, что сказал коллега, я просто не поняла. Медицинский жаргон какой-то! Но главное, лекари все поняли и в четыре руки подхватили меня под локти.
– Так, мамочка, побудьте снаружи. Не переживайте, все будет хорошо.
– Правда? – совсем по-детски спросила я.
– Будет, – ответили мне в два голоса.
И дверью хлопнули.
Я посмотрела на Благовещенского.
– Будет, правда?
– Илья Фомич – маг воды, правда, слабенький. Но на лечение его магии с лихвой достанет.
Я кивнула.
Уговаривать меня уйти из-под двери Благовещенский и не подумал. Вместо этого кивнул слугам, чтобы нам принесли сюда пару стульев. И чего-нибудь горячего выпить.
Что они и сделали.
* * *
– Мария Ивановна, что точно произошло?
– Ваня еще не рассказал?
– Мне бы хотелось услышать ваш рассказ, а не его слова.
Я пожала плечами и отпила пару глотков из чашки, не чувствуя вкуса и температуры напитка. Хорошо еще, кто-то догадался, и в руках у меня была не изящная фарфоровая чашечка на два глотка, а здоровущая кружка. Из такой не расплескаешь.
– Ночью мне пришел сигнал. Кто-то хотел вынести моего ребенка из дома. Я поняла, что это нянька. Активировала линию защиты. Когда Агафья попалась в ловушку, вышла и забрала у нее ребенка.
– Которого?
– Старшего.
– Вашего приемного сына?
– Моего старшего сына, – окрысилась я.
– Вашего старшего сына, – согласился Благовещенский.
Я отпила еще глоток. Кажется, язык я себе обожгла вместе с небом, потому что вкуса не чувствовалось вообще. Ну и пусть.
– Она рассказала, что якобы объявился отец Нила.