Он уже спускался по лестнице на второй этаж, где учились девятиклассники, когда ему встретилась Маринка, спешившая на урок. Поинтересовавшись, почему Гена движется в противоположном направлении, Маринка решила его предостеречь от неверного шага.

– Ты что, дурак? – сказала она. – Да Ленка, если узнает, неделю с тобой разговаривать не будет. За брехню и самоуправство. Ее же сама завуч попросила с ними позаниматься. Не вздумай! А билеты лучше мне продай – мы с Веней сходим.

– Что, Венька с Лены теперь на тебя переключился?

– Нет, ну что ты! Просто я временно взяла над ним шефство. Пока в себя не придет. Он такой несчастный ходит – невозможно смотреть без слез. Продай, Гена, билеты, может, это его развлечет? Все-таки он нам друг детства.

В другой раз Гена долго мучился, что ему подарить Леночке на день рождения. У него самого этот день был на неделю раньше, и Лена подарила ему фотоаппарат-мыльницу, именно такой, о котором он мечтал. А теперь пришла его очередь выбирать подарок.

Но дело в том, что у него денег было маловато. Почти все деньги, которые ему иногда перепадали, он тратил на нее – на сникерсы, мороженое или цветы. Или собирал, как сейчас, на подарок ко дню рождения. Но суммы, имевшейся у него в тот раз, не хватало ни на приличные духи, ни на красивую сумочку, ни на что-либо другое, заслуживающее внимания. Может, ей купить хорошие колготки? Гена решил спросить совета у Маринки.

– Гена, ты что, дурак? – удивилась Маринка. – Колготки можно дарить матери или тетке. Или сестре, на худой конец. Но вы с Ленкой вроде давно перестали играть в братика и сестричку. Не вздумай! Колготки слишком интимная вещь – вспомни, на что их натягивают. Хочешь, чтоб она разозлилась? Давай я тебе добавлю, и ты купи ей зонтик – она свой где-то посеяла. А мне отдашь, когда будут.

Вот таким образом она выручала его не раз. Поэтому Гена решил посоветоваться с Маринкой, как ему вести себя с Леной дальше, – тем более, что Маринка была невольной свидетельницей их первого поцелуя и, значит, с ней можно было говорить обо всем свободно.

Маринка, конечно, знала о его безумной любви к Лене. Собственно, это она открыла ему когда-то давным-давно на нее глаза – объяснила, что он влюблен. Поэтому ей можно было доверять.

Маринка обрадовалась его приходу. Она всегда ему радовалась – ведь Гена был ее лучшим другом с самого детства. Но поскольку между ними не стояла любовь, с ним можно было говорить о чем угодно.

Маринке очень хотелось, чтобы у него с Леной все получилось, – но в глубине души ей в это не верилось. Тем не менее, в разговорах с Леной она всегда восхищалась Геной, подчеркивая его превосходство над остальными ребятами. Тем более что это было правдой. И всегда радовалась, когда подруга с ней соглашалась. Маринка знала, что Лене приятно слышать хвалу в адрес Гены, – ведь он был и ее лучшим другом.

Но любовь – это, увы, совсем другое! Что сделать, чтобы Лена полюбила Гену, Маринка не знала. Вот он опять пришел за советом. А что тут посоветуешь? Впрочем, то, что Лена согласилась на поцелуй, – уже много!

– Ты на правильном пути, – выслушав приятеля, поддержала его Маринка. – Так и действуй. Постепенно приучай ее к своим ласкам. Один раз согласилась, и еще согласится. Ты, главное, не зевай. А как почувствуешь, что можно, – иди напролом. До конца! Тогда она уже никуда не денется. Ты меня понял?

– Н у, ты, прямо, стратег! – восхитился Гена, удивляясь совпадению Маринкиных слов с его планами. – Я и сам так думаю действовать. Но, знаешь, она такая… неподдающаяся. Чуть что – сразу иголки выпускает.

– А ты не торопись. Выжидай. Делай ей приятное и почаще, чтоб она испытывала к тебе чувство благодарности. Она тогда становится доброй, податливой. Вот тут ты и не зевай.

– Да я и так стараюсь, и эдак. Но понимаешь, Марина, мне с ней все труднее сдерживаться. Особенно, когда мы вдвоем. Просто хоть головой об стенку бейся.

– Ген, я тебя понимаю. Но ты утешайся тем, что она больше ни с кем. С ее внешностью это что-то да значит. Ты думай, что надо школу заканчивать и в институт готовиться. Направляй туда свою энергию. Но удобный случай лови. А вдруг повезет?

– Ладно, все равно ничего другого не остается. Слушай, что за парень был тогда с тобой в парке?

Маринка, глядя в окно, некоторое время молчала. Он не торопил ее, знал, что все равно не выдержит, – скажет. Наконец, вздохнув, она раскололась:

– Гена, я, кажется, влюбилась.

– Наконец-то! – возрадовался Гена. – Вот теперь ты, может, меня понимать станешь. А то легко давать советы со стороны. Другое дело, когда сама почувствуешь, что это за мука такая – влюбиться. А кто он? Тот парень?

– Да, это он.

– И где ты его подцепила?

– В нашем салоне, во Дворце творчества. Он бард, на гитаре играет. Песни сам сочиняет и поет. Только его собственные песни – так себе, набор слов.

– Да они сейчас у всех такие, кого ни послушай. Хоть знаменитость, хоть новичок. Сплошные ля-ля и никакого смысла.

– Ну вот. Он случайно услышал по радио мои стихи – помнишь, передавали? И решил меня разыскать, чтоб объединить свою музыку с моими словами. И разыскал. На том концерте, что вы пропустили, когда в парк отправились целоваться. Там я с ним и познакомилась. И влюбилась с первого взгляда. Нет, со второго. Когда поближе его рассмотрела.

– И чем он тебя взял?

– Ну как тебе сказать? Всем! Он такой симпатичный! И голос… бархатный, и взгляд. Просто обволакивает! А когда он меня поцеловал в ладошку… Слушай, я тебе ценный совет дам. Выбери удобный момент и поцелуй Ленку в ладонь, в самую серединку. Знаешь, пробирает аж до конечностей!

– Ты что, уже с ним целовалась? Вот это темп!

– Нет, не целовалась – еще нет. Ладонь он поцеловал мне на том концерте, когда проходил между мной и стульями на сцену. Я прямо обалдела. Он потом сел рядом и заговорил, а я смотрю на него и молчу, как дура. Еле-еле взяла себя в руки. Потом он предложил пойти в парк. И мы сбежали с концерта. Там вас и увидели. Я еле удержалась, чтобы не окликнуть.

– Молодец, что не окликнула. Я бы тебе окликнул! Ну и как у вас с ним сейчас? Встречаетесь? Кто он вообще? Чем занимается?

– Такой же, как мы, – в одиннадцатом учится, в сорок седьмой. Мать у него там завуч – представляешь, какой несчастный. Встречаемся. Сегодня в семь в парке у фонтана. Ген, забери у Ленки мои тетради со стихами. Они у нее на лоджии валяются. Может, он чего выберет из них для своих песен.

– Сама забери. Почему я должен забирать? Ты что, с ней в ссоре?

– Нет… просто… А тебе что, трудно забрать? Их там много – я все не дотащу.

– Она не дотащит! Десяток тетрадей. Прямо одуванчик! Ты, давай, не темни. Говори, в чем дело?

– Не хочу, чтоб Ленка про Диму знала. И ты ей ничего не говори, ладно?

– А чего это ты? Скрывать его собираешься, что ли? Так ведь не скроешь. Ага, значит, его Димой зовут. А фамилия?