Посовещавшись, решаем первый раскоп произвести именно здесь. Очень скоро лопаты натыкаются на плотную кирпичную кладку. Причем если вначале она предстает чем-то вроде беспорядочной кучи обломков, то вскоре становится понятно, что это не просто случайная куча, а именно кирпичная кладка, причем кладка арочного типа! Еще час работы, и из глины начинает вырисовываться нечто вроде подземного хода. Но постепенно начинаем убеждаться в том, что это никакой не проход в неведомые подземелья. Во-первых, слишком толстый верхний свод и поддерживающие его боковые стенки с трудом могут быть преодолены человеком крупной комплекции. Ведь ширина прохода явно не более 50 см. И, кроме того, общая высота самого "хода" составила не более 1 м. Насколько это было возможно, землекопы расчистили проход по всей длине, и оказалось, что он ведет в никуда, то есть вся протяженность хода составила немногим более 120 см.

Мы были крайне удивлены и озадачены. Зачем было делать подземную коммуникацию такой мощной и массивной, но столь короткой? Более внимательно осмотрели внутренность кирпичного свода, и картина несколько прояснилась. Поверхность внутренних кирпичей расчищенного пространства оказалась оплавленной. Во многих местах кирпич просто-напросто превратился в остеклованную массу, что подразумевает температуру бушевавшего здесь огня не менее чем в 1500 °C! Поначалу возникла версия о пожаре, но вскоре она была отброшена как неверная. При бытовом возгорании кирпич мог, конечно, обгореть и обуглиться, но не до такой степени. Тем более что и сами кирпичи, использованные для загадочной постройки, были довольно необычны. Их размер, раза в полтора превышал размер современных кирпичей. Следовательно, откопанная нами канальная печь была сделана из так называемого "большемера", из которого в свое время строили и Соловецкий монастырь. Таким образом, датировка постройки стала примерно ясна. Было понятно, что работы здесь велись где-то в XVI–XVII вв. Становилось понятно, почему местные жители в начале XX в. не могли припомнить назначение загадочного "подвала". Да и нам-то было пока понятно лишь то, что здесь явно что-то сушили, коптили либо обжигали. Мы тщательно прочесали окрестности "подвала" с помощью металлодетектора, чтобы собрать хоть какие-то дополнительные сведения. Урожай, скажем прямо, был невелик. Рубашки от ручных гранат советского производства, неразорвавшаяся немецкая мина, болванка от противотанкового снаряда, обломок полевого телефона. И абсолютно никакого бытового мусора! Поневоле напрашивался вывод о том, что здесь была не жилая постройка, а какое-то чисто утилитарное производство. Для верности решили расчистить и обратную сторону "печи". Работа заняла несколько часов, но ясности мы так и не получили. Оказалось, что канальная топка была как бы вделана в чуть ли не 1,5-метровый по ширине фундамент, в некоторых местах на диво хорошо сохранившийся. Причем почва вдоль всего этого фундамента была на удивление рыхлой и сыпучей. Создавалось ощущение, что она либо была так перекалена, что потеряла всякую вязкость, либо сюда была изначально засыпана специально изготовленная песчаная фракция.

Загадка странного сооружения так и осталась бы неразгаданной, но буквально на другой день мы опять натолкнулись на нечто похожее. В 10 км от этого места, в окрестностях ныне уже исчезнувшей с лица земли усадьбы "Азарово", мы вновь вышли на похожий объект. В ходе поисков познакомились с местным лесником, который, уяснив, с кем встретился, пригласил нас посмотреть на, как он выразился, "арку" в лесу. Миновали большую живописную поляну, где некогда стояли строения усадьбы, остатки полностью одичавшего "английского" парка, форсировали лесной ручеек и начали подниматься в гору. Не успели мы пройти и 100 м, как справа и слева стали видны пространные ямы, видом своим весьма похожие на капониры военных лет. Нам даже показалось, что здесь некогда стоял целый батальон, но лесник нас тут же в этом разуверил.

— Нет, нет, — уверенно заявил он, — никакие войска тут не стояли. Линии обороны здесь никогда не было, лишь остатки разбитых советских армий прятались по здешним лесам, пока не были окончательно уничтожены немцами. Прошу пройти сюда, — уверенно взмахнул он рукой.

И буквально через несколько секунд мы спустились в одну из таких ям и в торце ее сразу увидели верхушку точно такого же свода, который мы расчистили у бывшего пруда другой усадьбы. Что было в глубине, рассмотреть невозможно. Поэтому мы засунули палку с привязанной к ней видеокамерой под уходящий в глубину склона свод. Картина оказалась полностью идентичной вчерашней. Мы увидели мощную, 1,5-метровой длины, прекрасно сохранившуюся топку печи, затекшую с обратной стороны сухой лесной почвой. Поразмышляв некоторое время, мы пришли, как нам показалось, к вполне логическому объяснению об истинном предназначении удивительных построек. Заметим себе, что обе печи располагались в местностях, чрезвычайно похожих друг на друга. Они были выстроены вблизи воды. В земле были сделаны значительные по размерам углубления. Только в первом случае это были пруды, а в Азарово — просто разрозненные и не связанные друг с другом ямы. И что характерно: в конце концов, и здесь, и там были возведены солидные кирпичные усадьбы.

Соберем вместе эти три факта и получим искомое объяснение происхождения загадочных "подвалов". Вода, замешанная с глиной и песком, дает сырье для производства сырого кирпича. Канальные печи в лесной, обильной дровами местности даст возможность непрерывно обжигать их. Строящиеся усадьбы наверняка потребляли весь произведенный таким образом кирпич. Круг замкнулся. Есть производство, есть и соответствующее ему потребление. И понятно, почему вокруг них, кроме обломков кирпича, нет иного бытового мусора. Здесь только работали, а вовсе не жили. И печи были немедленно заброшены, как только здания были выстроены. Стало быть, загадочные постройки, или подвалы, как назвала их г-жа Клетнева, были не чем иным, как примитивными помещениями для изготовления самодельного кирпича! И устраивались они под землей только потому, что такое сооружение хорошо держало тепло, медленно остывало и поэтому давало кирпич очень высокого качества.

На привале, устроенном после трудового дня, мы постарались разговорить гостеприимного лесника — Петрова. Запомните, что каждому поисковику всегда полезно побеседовать с человеком, хорошо знающим местность и бытующие на ней легенды. И в беседе неожиданно выяснились очень интересные подробности.

— Помнится, мать мне рассказывала один случай, — говорил лесник, заедая слова бутербродом с колбасой. — Было это в войну, в самом ее начале. В местных лесах в окружении оказалось несколько полков наших войск. Были среди пеших соединений даже и несколько десятков чудом уцелевших грузовиков и броневиков. Особенно запомнилась жителям деревни "X" пять укрытых брезентом полуторок, постоянно окруженных сильной охраной. Понять, что в них, помог случай. Во время очередного налета фашистских бомбардировщиков в один из грузовиков угодила авиабомба. И случилось неожиданное. Тысячи сверкающих монет фонтаном разлетелись по лесу, срезая еще висящие на ветках берез листья. Моя бабка потом собрала по кустам 540 серебряных полтинников, — похвастал Петров. А ее соседка, та и вовсе больше семисот набрала! Да и потом, уже когда я вернулся из армии, то видел, как мужики раскопали две завалившиеся землянки из числа тех, что оставили наши военные. Там под полусгнившей печкой-буржуйкой нашли пистолет и горсть тех же самых монет.