– За какую такую работу? – не сразу сообразила.

– Сторожа твоих снов, – выдохнул мне в губы, обновляя на них печать своего поцелуя.

И знаете, я вот совсем не протестовала!

После завтрака на скорую руку мы покинули домик, который подарил нам незабываемые эмоции. В город мчались на всех парах, Харлей гнал под добрых двести километров в час, но мне было не страшно.

С Громовым вообще перестала ощущать это чувство. Да и за спиной, точно крылья выросли, хотелось смеяться и обнять весь мир!

– Зайдешь? – спросила оборотня, как только мы притормозили у моего подъезда. Очень хотелось поделиться тайнами, и одну из них я уже была  готова раскрыть.

– Не могу отказать моей девочке, – довольно блеснул глазами он и послушно пошел следом.

До квартиры не утерпели, опять стали целоваться. Это чувство всепоглощающей радости просто сносило мне крышу! Такое новое, мощное и такое желанное! Сопротивление бесполезно.

Прервались только, чтобы я нормально смогла открыть дверь.

– Проходи, чувствуй себя, как дома, – кинула дежурную фразу Громову, разуваясь.

Стоило на мгновение отвлечься, и мир переменился.

Я сразу почувствовала неладное.

По напряжению, что, казалось, сковало плечи оборотня.

– Лина? – округлил глаза он.

– Ты мне обещала! – девушка выскочила в коридор в пижамных шортиках и маечке, с вколоченными ото сна волосами, раскрасневшаяся и очень злая. – Ты обещала, что не выдашь меня!

Я стала между ними, как своеобразный буфер, и подняла ладони в успокаивающем жесте:

– Понимаю твою злость, но все не так, как ты себе успела надумать. Громов – тебя не выдаст, мы работаем вместе, он поможет! – частила я, интуитивно чувствуя приближение катастрофы. Словно дамоклов меч завис над моей шеей… – Я не могу от него тебя скрывать! К тому же он твой…

– Жених! – отчаянно закричала Лина. – Он мой жених, от которого я и пряталась!

–… брат, – закончила я свою фразу и поняла, что сердце вот-вот остановится от боли, пронзившей мне грудь, точно кинжалом.

– Что? – я и сама не узнала собственный голос. – Жених?

– Я все объясню, – тут же пообещал Громов. Он выглядел не менее дезориентированным, чем я. – Мы поговорим и ты поймешь.

– Ты еще скажи, что я все не так поняла, – вырвалось с горьким смешком. Похоже, скоро меня поглотит пресловутая женская истерика! Впервые мною испытанная!

С Громовым у меня многое впервые…

– Так ты не знала? – оторопела Лина.

Я расхохоталась. Это какой-то сюр!

Даниил нахмурился, настороженно следя за мной, точно в этой комнате я вдруг стала бомбой замедленного действия.

Девушка шумно втянула носом воздух:

– Ой! – выдала она, покраснев, как маков цвет.

Никакой тайной личной жизни, если рядом оборотень со сверхнюхом!

– Действительно «ой», – хмыкнула я. От смеха слезы брызнули из глаз.

Или не от смеха…

– Анюта, – шагнул ко мне Громов, протягивая руки, точно хотел утешить, приласкать, поделиться своей силой, как всегда.

У него это хорошо получалось, но не в этот раз.

– Не трогай меня, – резко отшатнулась я, спиной врезавшись в комод. – Ай!

– Аня! – тут же кинулся ко мне мужчина, но я опять ловко увернулась от его рук.

Было больно, но я согласна на замещение душевной боли физической. Так хоть на мгновение становится легче дышать.

– На свадьбу хоть пригласите? – криво усмехнулась я.

Лина стушевалась, бедняжка так побелела, что могла потеряться на фоне окна.

Громов скривился, но не кинулся меня разубеждать в обратном, из-за чего я сделала вполне логичные выводы.

– Ань… – он выглядел виноватым, а у меня сердце разрывалось и сил выносить его присутствие совсем не осталось.

– Просто уйди, Громов, – на грани возможностей выдохнула я. – Просто уйди.

Он еще несколько минут молча вглядывался в мое лицо, неизвестно, что именно там прочел, но кивнул, согласившись.

– Хорошо, – и его голос охрип от сдерживаемых эмоций. Громов остановился по ту сторону порога, не спуская с меня глаз. – Нам нужно поговорить, девочка.

Нужно. И этого не избежать.

Но когда любое слово входит в тебя, словно масло в нож, диалог получится невыносимым.

– Не сейчас, – голосом, не терпящим возражений, припечатала я, и Даниил это принял.

Потемнел лицом, сжал кулаки, но принял, и молча отступил дальше, чтобы я могла захлопнуть за ним дверь. Я дважды провернула замок, поставила небрежно снятые кроссовки ровнее, прошла в ванную, чтобы умыться и помыть руки… Все это время Лина безмолвной тенью следовала по пятам.

Не ведая себя, не думая, я зашла в кухню включить чайник.

– Мяу-у! – это Мистер Бом стал тереться об ноги, выражая степень своей привязанности.

Я подхватила кота, села на диванчик и все… Словно кто-то нажал кнопку «выкл», силы мгновенно покинули меня. Руки повисли плетями, взгляд стал расфокусированным, дыхание поверхностным, даже в комнате, казалось, потемнело. Хотя за окном продолжало ярко светить солнце.

– Ань, тебе плохо? – присела на корточки возле меня Лина, заглядывая в лицо.

Плохо… Какое глупое слово! Совсем не описывает масштабы катастрофы!

Мистер Бом толкнулся мордочкой мне в живот, недовольно фыркнул, и спрыгнул на пол.

– Может, врача вызвать? – не унималась оборотница. И этот ее взгляда, полный искреннего сочувствия, только делал мне больнее.

– Чай мне сделай, – вытолкнула из себя, как наждачкой по горлу прошлась.

– Да-да, конечно, – засуетилась Лина. – Я сейчас. Может, омлет сделать или вареников налепить? А хочешь, оладушки твои любимые сделаю?

Насколько сильно мне было хорошо еще десять минут назад, настолько плохо стало сейчас. И если тогда хотелось летать на крыльях любви, то теперь только сдохнуть под плинтусом.

– Ты понимаешь, что я предала тебя? – подняла на Лину больной взгляд. – Я переспала с твоим женихом.

Девушка громко сглотнула, но продолжила готовить чай, что-то нарезать на дощечке, поставила сковороду разогреваться… А мне было так тошно, что хоть волком вой! С одной стороны, всепоглощающая любовь к Громову никуда не делась, только теперь к ней примешалось горькое чувство предательства.

А ведь он знал, что почти что женат! Но меня предупредить не счел нужным…

Этот обман пачкал ту волшебную близость, что случилась ночью.