– На этот счет, ваша светлость, я бы не стала выражаться так уж категорично, но в остальном согласна. Компанию вы подобрали замечательную. Мне не терпится повидать Рафа и Алистера, а особенно, – тут она ухмыльнулась, – встретиться со Скотти и «сэром Горацио»!

* * *

– Как вкусно! – вздохнула Хонор и с приятным ощущением сытости откинулась в кресле.

На обеденном столе между нею и Бенджамином IX, Протектором Грейсона, остались лишь жалкие остатки недоеденных блюд. Они сидели на одной из покрытых прозрачными куполами террас Дворца Протектора. Между Остин-сити и леном Харрингтон пролегал чуть ли не целый континент, но здесь тоже шел дождь. Правда, не тихий дождик с туманом, каким Грейсон встретил Хонор по прибытии, а настоящий ливень, остервенело барабанивший по куполу. Порой отчетливо слышались раскаты грома, и, когда угольную черноту туч, нависавших над куполом, вспорол огненный зигзаг молнии, Хонор невольно бросила взгляд наверх. Серый промозглый день был мрачен, чуть ли не зловещ, но это лишь делало теплый уют террасы еще более приятным.

Землевладелец и Протектор были наедине, если не считать Нимица, Лафолле и личной тени Бенджамина – майора Райса по прозвищу Живчик.

– Рад, что вам понравилось, – с улыбкой отозвался Протектор, потянувшись за бокалом. – Должен признаться, что рецепт бефстроганов мой шеф-повар украл у вашего отца, а сливочный пирог – если мне не изменяет память, вы съели три ломтя – позаимствован из кулинарной книги миссис Торн.

– То-то этот вкус показался мне знакомым. Но мастер Бэтсон добавил в бефстроганов что-то от себя, верно?

– Надо думать добавил, иначе я бы сильно удивился, – согласился Бенджамин. – Правда, я понятия не имею, что именно.

– Похоже, семя укропа, – задумчиво сказала Хонор. – Но есть еще что-то… – Она помолчала, задумчиво глядя на бушующую снаружи грозу, потом пожала плечами. – Что бы то ни было, предупредите его, что мой отец наверняка попытается в ответ стянуть у него новый секрет.

– Судя по тому, что я слышал от вашей матушки пару недель назад, уже стянул, – ухмыльнулся Бенджамин. – Полагаю, мой мастер Бэтсон никак не может решить: возмутиться ему тем, что отец землевладельца взламывает, пусть и в отместку, его файлы с рецептами, или возгордиться таким соперничеством.

– Пусть гордится! Это должно ему льстить! – убежденно сказала Хонор.

– Непременно ему об этом скажу, – пообещал Бенджамин, сделал глоток вина и склонил голову набок. – Как поживают ваши родители? И мои крестники?

– Слава Богу, все замечательно, – ответила Хонор со сдавленным смешком. – Мать и отец собираются передушить треть населения Мантикоры, начиная с премьер- министра. А Говард… – Она покачала головой. – Крестники ваши – просто чудо. И очень громкое.

Младшие братишка с сестренкой, только что отметившие шестой день рождения, поразили её бесконечной жизненной энергией. Особенно Вера. Впрочем, Джеймс не слишком отставал. Зато по части резвости им обоим было далеко до юных отпрысков Нимица и Саманты, которые стремительно входили в подростковый возраст и буянили куда больше близнецов. А еще, подумала она, мысленно содрогнувшись, котята, при их размерах, намного искуснее забираются в такие места, где быть им совершенно незачем. Объяснить им, почему мама не вернулась домой, оказалось не просто, но не настолько трагично, как боялась Хонор. Может быть, потому, что все их приёмные матери помогли справиться с ситуацией.

Возможно, размышляла леди Харрингтон, дело еще и в том, что это первое поколение древесных котов, с самого рождения растущих среди людей. Полной уверенности в этом не было, ибо их встреча с Нимицем состоялась, когда тот был уже взрослым, но ей начинало казаться, что она улавливает некую разницу в мыслесвете малышей и котов старшего поколения. Ощущение… расширившегося горизонта или большей разносторонности. Что-то в этом роде.

– Короче говоря, все домашние от встречи в полном восторге, – сказала она Протектору, отбрасывая посторонние мысли. – В доказательство могу продемонстрировать синяки, оставшиеся от их объятий.

– Замечательно, – кивнул Бенджамин и, отпив еще глоток, поставил бокал на стол.

То было явное предложение перейти к деловой части беседы. Хонор склонила голову набок, всем своим видом выражая внимание.

– Признаться, у меня была веская причина, чтобы пригласить вас отобедать приватно. А точнее, не одна причина. Жаль, что Кэти с Элейн не смогли к нам присоединиться, но у Кэт сегодня выступление перед Ассоциацией жен офицеров флота, а тут еще и Александра прихворнула.

Хонор озабоченно нахмурилась, услышав о болезни младшей дочери Протектора, и тот торопливо покачал головой.

– Ничего страшного, но Алекс так же упрямо, как и Хонор, отказывается признавать, что она заболела, и когда она наконец сказала мамам, что плохо себя чувствует, организм был серьезно обезвожен. Так что сегодня днем Элейн вынуждена играть в строгую мамочку.

– Понятно. Рада, что с малышкой ничего серьезного, а то я уж чуть было не испугалась.

– Пугать я вас не собирался, хотя, должен сказать, у меня есть на то серьезные основания, но по другому поводу. Именно поэтому я постарался найти возможность обсудить их с вами заранее и с глазу на глаз.

Голос его звучал спокойно, но во взгляде таилась решительная нота. Хонор, присмотревшись к Бенджамину, была поражена скрытыми за внешней невозмутимостью признаками усталости и озабоченности. И возраста, вдруг поняла она. Протектор в свои сорок семь был на тринадцать лет младше её, но выглядел старше Хэмиша… и Хонор ощутила острый укол боли, предвестник неизбежной утраты.

То же самое чувство она испытала прошлым вечером, когда сидя за столом с родителями, Верой, Джеймсом и Клйнкскейлсами, неожиданно поняла, как сильно сдал за последние несколько лет лорд Говард Клинкскейлс. Теперь, глядя на Бенджамина, она вновь увидела признаки того же процесса, хотя и зашедшего не столь далеко. Увы, это касалось многих её грейсонских друзей, не получивших пролонг. Годы неумолимо брали свое, и Хонор с испугом осознала, что её собеседник далеко уже не молод. Он был энергичен и бодр, однако темные волосы уже начали серебриться, а на лице появилось слишком много морщинок.

Над куполом громыхнул очередной громовой раскат, и она вдруг с дрожью ужаса вспомнила, что Протектор на пять лет моложе Эндрю.

Об этом думать совсем не хотелось, и она решительно сменила направление мыслей.

– Хотелось бы мне сказать, что ваша озабоченность меня удивляет.

– Разумеется, нет, – покачал головой Бенджамин. В глазах его были мудрость и сочувствие. – Хонор, тому, что я не спрашивал вас, есть ли хоть крупица истины в слухах, распускавшихся о вас и графе Белой Гавани, есть две причины. Первая и главнейшая сводится к тому, что вы оба это отрицали, а я не слышал, чтобы вы или он когда-либо сказали неправду. Чего, разумеется, нельзя сказать о людях, которые твердят, что вы лжете. Вторая причина, честно говоря, проще: если что-то и было, то это ваше дело, а не мое. И уж точно никак не касается Высокого Хребта с его прихлебателями.