— Помоги вам царица небесная, мальчики, — вздохнул старик, мелко перекрестив парней.

Поклонившись в ответ, парни направились к выходу.

— Ты давай на конюшню, коня себе седлай. Заодно и Грача моего поближе поставь, а я к капитану пойду. Нужно осторожным быть, — расписал диспозицию Гриша, едва они оказались на улице.

— Добре. У коней ждать буду, — кивнул Семка. — И это, Гриш. Спасибо тебе, что дозволил в серьезном деле рядом быть, — тихо добавил здоровяк.

— Так у нас вроде вместе хорошо получалось, чего ж не взять, — улыбнулся парень. — Только помни, все по моей команде делать, башку просто так под пули не совать. Я перед батькой твоим за тебя отвечаю. А будешь вольничать, больше с собой не возьму. Понял?

— Гриш, Христом Богом клянусь, как отца родного слушать буду, — истово пообещал гигант, перекрестившись.

— Вот того и опасаюсь. Батьку-то ты не сильно и слушаешь, — рассмеялся Григорий, хлопнув его по плечу.

* * *

— Ну что? — с порога спросил он, едва войдя в кабинет.

Капитан только головой покачал.

— А про Герцогиню?

— Тоже тихо, — вздохнул Залесский.

— Плохо. Но делать нечего. Будем ждать.

— Ну и выдержка у тебя, — качнул головой капитан. — Я уже чуть стену кулаком не проломил, а ты и не чешешься.

— Смысла нет себя изводить, Петр Ефимович. Злость хороша, когда драка началась. А раньше времени метаться, так и перегореть не долго, — едва заметно улыбнулся Гриша.

— Дед учил?

— И отец тоже. Все время твердили. Держи врагов строго, а себя еще строже.

— Гм, странная присказка, — подумав, хмыкнул капитан.

— Да нет тут ничего странного, — отмахнулся Гриша, присаживаясь на стул. — Это ведь для любого пластуна придумано, а не наше, семейное.

— И к чему такие строгости?

— Так кто много умеет, с того и спрос больше. А пластунов с детства воевать учат. Вот и представьте, что будет, если такой боец себя забудет?

— Да уж, кто-то точно кровью умоется, — чуть вздрогнув, кивнул Залесский. — Ну-ка, встань, — неожиданно приказал капитан.

— Что не так? — тут же насторожился парень, вскочив.

— Пройдись. Не так. Просто пройдись, словно гуляешь. Так. Подбородок чуть выше. Посмотри на меня. Не так. Ты аристократ, а перед тобой чернь. Вот. Так на всех и смотри, пока в этом костюме ходишь. Черт, родная мама не признает, — восхищенно проворчал капитан, покачав головой. — Отдать бы тебя артистам на обучение.

— Зачем? — подобрался Гриша. — Я инженером быть хочу.

— Угу, инженер, с навыками убийцы. Смешно. Казак ты, Гриша. Родовой казак, и от этого не уйдешь.

— Так что, казак не может инженером быть?

— Может. Только не долго. Ровно до того момента, пока беда не случится. А потом… — капитан только рукой махнул.

— Ну, поживем — увидим. Университет я все равно закончу, — ответил парень, насупившись.

— Это пожалуйста, — улыбнулся Залесский, доставая из портсигара очередную папиросу. — Образование еще никому не вредило.

— Дозвольте, — вдруг попросил парень, забирая у него из рук портсигар. — Так, значит, — задумчиво проворчал он, аккуратно нажимая на кнопку и откидывая крышку портсигара на ладонь.

— Делай все одними пальцами, — посоветовал Залесский, наблюдая за его неловкими движениями. — Плавно. Не торопись.

Повторив движение пару десятков раз, Гриша добился точного движения, чем сильно удивил капитана. Хмыкнув, он достал из кармана связку ключей и, отперев сейф, достал из него изящный золотой портсигар.

— Держи, — протянул он вещицу парню. — К твоему образу самое оно.

— А если потеряю? Вещь-то дорогая. Нагорит вам тогда, — растерялся Гриша.

— Забудь, — отмахнулся капитан. — Это из тех вещей, что в доме у купца взяли.

Их беседу прервал телефонный звонок. Моментально подобравшись, капитан медленно, словно она могла взорваться, снял трубку и, осторожно поднеся ее к уху, негромко ответил:

— Капитан Залесский, слушаю вас. …Да, я ищу своих родных. …Нет. Этого не будет. А чего вы ожидали? Вы похитили моих девочек и утверждаете, что готовы их отпустить, но я совсем не уверен, что они еще живы. Свидетели вам не нужны. Мне плевать на вашего мейстера. К тому же вы захватили еще и моего подчиненного, а теперь молчите про нее. Не надо лгать. …Что значит не вы? …Да плевать я хотел на ваши клятвы. Пока я не увижу своих девочек живыми и здоровыми, никаких разговоров об обмене не будет.

Услышав эту фразу, Гриша старательно закивал, всем своим видом одобряя услышанное. Между тем капитан, немного успокоившись, продолжал разговор:

— Да, только на таких условиях. Вы убийцы, и я это знаю. Мне все равно, где вы назначите встречу. Я приеду со своим водителем. Моя семья должна пройти так, чтобы я мог всех рассмотреть. Никаких окон, карет и автомобилей. Они идут, я это вижу, а потом все остальные разговоры. До этого момента я буду считать их убитыми и сделаю все, чтобы уничтожить всю вашу шайку. После вашего следующего звонка вы должны будете показать мне девочек в течение часа. Всё. Я жду вашего решения.

С этими словами Залесский положил трубку и, прикрыв лицо дрожащей ладонью, еле слышно прошептал:

— Кажется, я их погубил.

— Черта с два, — вдруг вызверился Гриша.

Не ожидавший от него ругани капитан невольно вздрогнул и, глядя на парня глазами, полными сумасшедшей надежды, попросил:

— Объясни. Я сам с таким никогда не сталкивался. Не принято у нас заложников брать, чтобы освободить кого-то. Та история с детьми первой была.

— Вы все правильно сказали, — принялся пояснять Гриша, усилием воли заставив себя успокоиться. — Им до зарезу нужен этот их мейстер. Вот они и решили его на вашу семью обменять. Да только не ожидали, что вы так жестко начнете условия ставить. Сейчас они суетиться начнут, срочно место для показа искать. А это не так просто. Им все нужно сделать так, чтобы вы и видели все, и шума поднять не смогли. К тому же еще надо быть уверенным, что вокруг стороннего люда немного будет. Лишние видаки им точно не нужны.

— Свидетели, — механически поправил его капитан.

— Чего? — не понял парень.

— Видаков у нас называют свидетелями.

— Что в лоб, что по лбу, — отмахнулся Гриша. — Главное, что они сейчас в растерянности. Не таких ответов они от вас ждали.

— И что теперь?

— Ждем дальше. Думаю, через час снова звонить начнут, — жестко усмехнулся Григорий.

К огромному удивлению капитана, парень снова оказался прав. Спустя сорок минут телефонный аппарат зазвонил снова. На этот раз Залесский, в которого слова парня вселили определенную уверенность, снял трубку, коротко ответив: