Этот эксперимент логически эквивалентен эксперименту с нейронным кабелем, который мы провели на суперученом — мы минуем разговорный язык и непосредственно воздействуем на мозг слепого. Но, спросите вы, если он испытывает совершенно новые ощущения (что вы и я называем зрением), как мы можем быть уверены, что это истинное зрение? Доказательства кроются в самой топографии его мозга. Я могу стимулировать различные части зрительной коры и попросить его указать на те области внешнего мира, где он испытывает странные новые ощущения. Например, если я ударю вас по голове молотком, вы увидите звезды «там», во внешнем мире, но точно не внутри своего черепа. Таким образом мы сможем убедиться, что наш испытуемый действительно переживает нечто очень близкое к «ви́дению», хотя его «зрение» может оказаться не таким изощренным, как зрение нормального человека[142].

* * *

Почему квалиа — субъективные ощущения — возникли в ходе эволюции? Существует ли особый стиль обработки информации, который продуцирует квалиа, или с ними ассоциированы определенные типы нейронов? (Испанский невролог Рамон-и-Кахаль называл такие нейроны «психическими».) Как известно, только крошечная часть клетки, а именно молекула дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК), непосредственно участвует в наследственности, тогда как другие вещества, например белки, не играют в ней никакой роли. Если так, возможно ли, что только некоторые нейронные цепи задействованы в квалиа, а другие нет? Согласно гениальной идее Фрэнсиса Крика и Кристофа Коха, квалиа возникают из нейронов в нижних слоях первичных сенсорных областей: именно они проецируются на лобные доли, которые осуществляют многие так называемые высшие функции. Их теория вызвала большой ажиотаж в научном сообществе и послужила своеобразным катализатором для изысканий всех тех, кто ищет биологические объяснения квалиа. Другие ученые предположили, что, когда вы обращаете на что-то внимание, фактические паттерны нервных импульсов (пики) из разных областей мозга «синхронизируются»[143]. Иными словами, именно синхронизация ведет к сознательному восприятию. Прямых доказательств этому пока не найдено, но тот факт, что ученые вообще пытаются исследовать данный вопрос экспериментально, весьма обнадеживает.

Оба подхода привлекательны главным образом потому, что редукционизм до сих пор остается наиболее успешной стратегией в науке. Как определяет его английский биолог Питер Медавар, «редукционизм — это точка зрения, согласно которой целое может быть представлено как функция (в математическом смысле) его составных частей, их пространственно-временных характеристик и точного способа взаимодействия». К сожалению, как я уже говорил в начале этой книги, не всегда можно заранее определить, каков надлежащий уровень редукционизма для данной конкретной научной проблемы. В попытках постичь сознание и квалиа едва ли стоит изучать ионные каналы, проводящие нервные импульсы, рефлекс ствола мозга, который опосредует чихание, или рефлекторную дугу спинного мозга, которая контролирует функции мочевого пузыря, хотя все это — весьма и весьма интересные вопросы (по крайней мере, для некоторых исследователей). К сожалению, они не более полезны для понимания квалиа и других высших функций мозга, чем изучение силиконовых вставок в микроскопе для понимания логики компьютерной программы. И все же именно эту стратегию используют большинство нейроученых, стремясь понять высшие функции мозга. Они либо заявляют, что проблемы не существует, либо утверждают, что она будет решена в один прекрасный день, по мере изучения активности отдельных нейронов[144].

Философы предлагают другое решение этой дилеммы: в основном они склоняются к тому, что сознание и квалиа суть «эпифеномены». Согласно такой точке зрения, сознание подобно свисту проносящегося мимо поезда или тени бегущей лошади: оно не играет никакой каузальной роли в реальной работе, выполняемой мозгом. В конце концов, вы можете вообразить «зомби», бессознательно делающего все так, как это делает сознательное существо. Удар молоточком по сухожилию рядом с коленным суставом запускает каскад нервных и химических событий, вызывающий коленный рефлекс (рецепторы растяжения в колене соединяются с нервами в спинном мозге, которые, в свою очередь, посылают сообщения в мышцы). Сознание не участвует в этом действе; у параплегиков наблюдается отличный коленный рефлекс, хотя они не могут ощутить сам удар. Теперь представьте гораздо более сложный каскад событий, начинающийся с попадания на вашу сетчатку длинноволнового света и заканчивающийся словом «красный». Поскольку вы с легкостью можете представить, что все это происходит без участия осознания, не значит ли это, что сознание здесь ни при чем? В конце концов, Бог (или естественный отбор) вполне мог сотворить бессознательное существо, которое делает и говорит все то, что делаете и говорите вы, хотя «оно» и несознательно.

Данный аргумент звучит вполне разумно, однако на самом деле он основан на ложном тождестве логической и реальной возможности. Рассмотрим тот же аргумент, но в сфере физики. Мы все можем вообразить нечто, движущееся быстрее скорости света. Но, как говорит нам Эйнштейн, этот «разумный» взгляд ошибочен. Способность представить, что нечто логически возможно, отнюдь не гарантирует того, что это возможно в реальном мире даже в принципе. Хотя вы можете вообразить, что бессознательный зомби делает все то, что можете делать вы, наверняка имеется некая естественная причина, которая исключает существование такого организма! Обратите внимание, что данный аргумент не доказывает каузальную роль сознания; зато он доказывает, что вы не можете прибегать к утверждениям типа «в конце концов, я могу себе представить…», чтобы делать выводы о том или ином естественном явлении.