Володя задумчиво на нее посмотрел и спросил:

- Кстати, а почему, когда я вошел, на галошнице стояли рюмки?

Я и так в последнее время совершила немало странных поступков, поэтому, чтобы не выглядеть в его глазах совсем уж чудачкой, мне пришлось чистосердечно рассказать ему о вчерашнем визите взломщика. Володя помрачнел, но, как выяснилось, вовсе не потому, что я снова избежала смертельной опасности. Он спросил:

- И тебе не жалко было прабабкиного хрусталя?

Я пожала плечами:

- Жалко, но себя я жалею больше.

- Ты хотя бы представляешь себе, сколько может стоить вон тот набор бокалов и рюмочек? Это ведь антиквариат…

- Володя, я не понимаю, в чем дело? Ты обвиняешь меня в безалаберности и расточительстве?

- Нет, просто ты привыкла жить среди дорогих вещей и не задумываешься о том, что за одну такую рюмочку среднему психиатру пришлось бы работать больше месяца. Разница между нами…

- Разница между нами, дорогой мой, состоит в том, что ты - начальник, а я твоя подчиненная, и если мы сию минуту не выйдем из дома, то опоздаем, и неприятности будут не у меня, а у тебя. Так что быстрей допивай кофе и…

Мне вдруг захотелось быстрее прервать этот tete-a-tete. Завтрак на двоих, пес, мирно чавкавший в своем углу, - все это предполагало гораздо более близкие отношения, чем были у нас в действительности, и мне захотелось прервать этот интим.

Володя, почувствовав мое нетерпение, широко улыбнулся:

- Лида, и у начальника есть свои преимущества. Сегодня у тебя выходной - я уже проставил тебе отгул. И у меня тоже. Сейчас мы с тобой едем на пикник, - и, наслаждаясь моим изумлением, он добавил:

- Так что одевайся потеплее, и мы поедем в Старицу.

Старица! Так называется древний русский город, в который мы должны были ехать с Эриком в воскресенье - но не поехали, так как были заняты более важными делами - вытаскивали Гришину бабушку из сумасшедшего дома.

Нашему детективу наконец удалось выяснить адрес Черевкина, того самого, который при помощи Сучкова получил инвалидность и женился на пациентке моей сестры Ангелине, - он давно уже уехал из Москвы, и найти его оказалось очень непросто. Во время вчерашнего разноса, который мне устроили мужчины по поводу моего непозволительного легкомыслия, я и заикнуться боялась о том, что хочу и дальше участвовать в расследовании, поэтому Володино предложение оказалось для меня настоящим сюрпризом. Я даже чуть его на радостях не расцеловала - но вовремя остановилась, решив, что это может нас надолго задержать. Вместо этого я спросила:

- А на чем мы поедем?

Володя загадочно улыбался:

- А это тоже сюрприз.

Я мысленно приготовилась уже к путешествию на электричке или экскурсионном автобусе, но сюрпризом, ожидавшим меня внизу, возле подъезда, оказалась потрепанная «копейка» неопределенного бело-кремового цвета, кое-где в пятнах ржавчины. Володя с тревогой наблюдал за тем, как я прореагирую на этот древний экипаж, но я с улыбкой впорхнула в салон, уселась поудобнее и заметила:

- А у тебя тут комфортабельно. Печка, надеюсь, работает?

Володя вздохнул с облегчением и ответил:

- Вчера, по крайней мере, работала. Конечно, это не «мерседес», но…

Меня так раздражала его привычка отворачиваться и смотреть в пустое пространство, когда речь шла о важных вещах! Вот и сейчас он сидел, уставившись то ли в боковое стекло, то ли в наружное зеркало. Я взяла его за уши и повернула лицом к себе:

- Запомни, Володя, если бы мне хотелось разъезжать на «мерседесах», я никогда бы не уехала из Петербурга и не ушла бы от мужа.

Или, в крайнем случае, поискала бы себе другого - в том кругу это было бы совсем несложно. Но меня не интересуют дорогие иномарки, автомобиль для меня - это средство передвижения. Точно так же в мои намерения не входит продавать душу и тело за драгоценности или даже старинный хрусталь.

Володя что-то хотел сказать - но не сказал, только молча поцеловал мне руку и поторопился завести двигатель. И мы поехали! Несмотря на погоду - лил мелкий дождик, и хотя температура была плюсовая, воздух был насыщен влагой и сырость пробирала до костей - это было веселое путешествие. Я радовалась, как ребенок, получивший освобождение от школы посреди недели, к тому же Витамин и связанные с ним московские кошмары остались далеко позади. Машина поскрипывала, постанывала, иногда сзади что-то грохотало, как будто там перекатывались консервные банки, - но послушно двигалась вперед, иногда даже почти летела. Печка грела, хоть и пыталась схалтурить, и нельзя сказать, что в салоне было очень тепло - но хотя бы не холодно.

Я обнаружила, что у нашего допотопного транспортного средства есть свои достоинства. Во-первых, мы запросто обгоняли «Запорожцы» и иногда даже старые «Москвичи», а один раз «сделали» какую-то японскую иномарку, еще более древнюю, чем наша «копеечка». Во-вторых, и главных, наш старенький автомобильчик оказался совершенно прозрачным для гаишников: они нас в упор не видели. Один раз Володя пересек сплошную линию прямо у поста ГАИ - и что же? Остановили не нас, а мирную «ауди», которая ехала вслед за нами и ничего не нарушала. Когда мы проезжали мимо молоденького постового с поросячьей младенческой мордочкой, который стоял, опираясь о капот патрульной машины и отставив бедро в сторону, как супермодель на презентации, и поигрывал жезлом, я не выдержала и показала ему язык.

Володя вел машину преувеличенно осторожно, как человек, долго не садившийся за руль, и мы двигались намного медленнее, чем я привыкла, но в такую погоду гнали только чокнутые на джипах или «бээмвушках». Я спросила у него, откуда он вытащил свою старушку, и выяснила, что она осталась от покойного отца, и он ездил на ней попеременно с братом. Но брат в последнее время разбогател, купил себе подержанный «опель», а древняя «копеечка» год стояла без движения, и только на прошлой неделе ее отремонтировали.

- А почему ты на ней не ездил раньше? - наивно поинтересовалась я.

- А зачем мне это было нужно, пока не появилась ты? - ответил он мне вопросом на вопрос.

Я на некоторое время замолкла; я пыталась прикинуть в уме, сколько стоит ремонт старого автомобильчика и по карману ли больничному врачу, со всеми его надбавками за вредность, заведование и дополнительные дежурства, разъезжать по городу на машине при современных ценах за бензин. Я не думаю, что Володя был завистлив - мне так не казалось - но я представила себе, какие муки он испытывал, когда красавец Эрик распахивал передо мной дверцу своей ухоженной, почти новой «шестерки»! А что уж говорить про его единственную встречу с Витей… Мой бывший супруг всегда был страстным автолюбителем - я смеялась, что на даче наших знакомых в Комарово, где сортир находился в дальнем глухом углу огромного участка, Виктор готов был ездить туда по нужде на четырех колесах. У него не было своего шофера; вождение доставляло ему огромное удовольствие, это было чуть ли не единственным его хобби (кроме меня), и я не сомневалась, что и в тот день, когда Синицын столкнулся с ним у меня дома, вылизанный до блеска темно-синий «мерс» стоял у моего парадного.