– Что ты делаешь?

От неожиданности чуть не роняю фотографию с крохотной, но вполне различимой подписью «Вирджиния Блум» на обратной стороне бумаги.

– Что у тебя там?

На секунду в голове проскальзывает мысль сбежать. Но я ее откидываю. Ну уж нет. Я обязана все выяснить здесь и сейчас.

– Что это? – показываю ему выцветшее фото.

Не отвечает.

– Кто это? Почему здесь моя фамилия?

Он переворачивает фото и читает надпись. Словно раньше ее не видел. Да он издевается?

– Как ты открыла медальон?

– Неважно. Отвечай на вопрос.

Никакой реакции.

– Это все ты? Ты специально подделал надпись, чтоб поиздеваться надо мной? Поиграть с моими нервами? Тебе ведь это нравится, да?

Чувствую, как внутри все закипает. Еще немного, и я его ударю.

– Кто это? Если не скажешь, я выброшу его в реку и ты его больше никогда не увидишь.

Он пилит меня взглядом, но ничего не говорит. Что ж, если ему все равно, что случится с медальоном, то мне тоже. Уже готова швырнуть медальон подальше, но тут Блэквуд хватает меня за руку.

– Надпись верна. Это Вирджиния Блум.

Смотрю на фото в руке. Вроде все слова знакомы. Тогда почему я никак не могу понять их смысл? Вирджиния… Блум? Но если это правда, тогда, получается, она моя…

– Твоя прапрабабушка.

Но ведь этого не может быть. Вирджиния, пассия Блэквуда, та самая, которая его предала и развязала войну между сиринити и моровами. Неужели она моя родственница? Может ли это быть правдой? Те же темные волосы, круглое лицо, те же серые глаза. Сходство налицо. Как я могла не заметить? Боже. Все становится на свои места.

– Из-за нее ты меня ненавидишь? – выхватываю из его рук фото. – Потому что она предала тебя, не захотела сбежать вместе? Из-за того что она перешла на сторону моровов?

– Откуда ты об этом знаешь?

– Неважно.

Он хватает меня за плечи.

– Откуда?

– Тара. Она дала мне кое-что, что помогло мне узнать правду.

– Зерно, – его лицо вмиг озаряется догадкой. – Ты потратила зерно прозрения на то, чтоб узнать мое прошлое? Ты хоть понимаешь, что наделала?

– Думаешь, я не знаю? – отталкиваю его назад. – Думаешь, не понимаю, что это значит? Я… не хотела думать о медальоне. Это получилось случайно!

– Что ж, поздравляю. Ты упустила единственный шанс выбраться отсюда.

Меня словно бьет лезвием в бок.

– Не смей во всем винить меня! Ты тоже хорош. Если бы ты рассказал мне все сразу, этого бы не произошло.

– Тебя это не касается.

– Мы говорим о моем происхождении. Меня это касается больше, чем кого бы то ни было. Я имею право знать.

– Теперь ты знаешь и что с того? Есть идеи, как выжить среди тварей? Как послать сигнал? Как подняться выше стены?

Молча сглатываю ком в горле.

– Ничего у тебя нет. Поэтому перестань тратить время.

Он возвращается в шалаш. А я так и остаюсь стоять одна в темноте. Чувствую себя отвратительно, но не из-за его слов, а как раз таки из-за того, что он не сказал. Поверить не могу. Как он мог скрывать это все время? Пока я думала, что делаю что-то не так, он ненавидел меня только из-за внешней схожести. Не потому, что я плохая, скучная, слабая, а просто оттого, что я на нее похожа! Хотя нет. Дело не только в схожести, но и в родстве. Одной внешности недостаточно для ненависти. Но тот факт, что я продолжение ее рода, кусочек нее и Роберта (не Блэквуда). Это совсем другое.

Когда ноги немеют, а пальцы перестают реагировать на движение, решаю все-таки залезть внутрь. В шалаше темно, но все еще тепло. Хоть что-то радует. Блэквуд упорно меня игнорирует, и это у него здорово получается. Еще чуть-чуть, и я сама начну думать, что меня не существует. Конечно, у него есть полное право злиться, ведь я вторглась в его личную жизнь. Но, черт возьми, это и меня касается! Речь идет о моем происхождении! В итоге это я должна злиться, а не он. Но совесть продолжает дырявить спину. Странное чувство. Не знаю почему, но мне вдруг становится его жаль. То, как поступила Вирджиния, низко. Она не просто его предала. Она его сломала. Стоит только вспомнить эту улыбку, этот блеск в глазах. Словно другой человек. Трудно сейчас разглядеть хотя бы отдаленный отблеск того милого парня из моего сна. Был ли он таким на самом деле? Сложно сказать, еще сложнее поверить.

«К Блумам у него особое отношение». Вот о чем говорил Лим. Неужели он знал? И Марена? Вряд ли. Откуда стражам знать о том, что произошло на самом деле. Если и знают, то только гнусную историю предательства. Сами ведь распространяют слухи, будто Верховный Жрец убил всю семью. Предательство Вирджинии, смерть родителей, брата, ненависть сестры, изгнание, жизнь в бегах. Вот что сделало его тем, кем он есть сейчас – жестким, грубым, бесчувственным деспотом, не знающим любви и сострадания. Как много нужно, чтоб измениться, как мало нужно, чтобы оставаться собой. Но даже это не помогло ему сохранить свою душу. Сложно даже представить, что он испытывал. А я-то думала, что мне в жизни не везет, но нет. Жизнь несправедлива. Всегда, ко всем. Каждый думает, что ему тяжелее, но всегда найдется человек, которому в разы хуже. И он не убивал своих родных, что тоже меняет ситуацию. И… я снова это делаю – оправдываю его. Нужно перестать уже это делать. Я злюсь, ясно? Я на него обижена. На этом точка. Пора спать.

Натягиваю накидку до подбородка, но уснуть не могу. Блэквуд тоже не спит. Вижу это по его напряженным плечам. Конечно, не спит, просто делает вид, как всегда. И даже это у него получается лучше, чем у меня. Подсовываю ладони под голову, будто это поможет мне расслабиться. Кого я обманываю? Сегодня сон мне точно не грозит. Не после того, что я узнала. Уж лучше заняться чем-нибудь полезным. Выскальзываю из шалаша на свежий воздух. Хотя нет, не свежий. Морозный. С каждым днем зима все теснее дышит в затылок. Совсем скоро шалаш перестанет удерживать тепло. Все катится по накатанной. Сама природа словно подталкивает нас в спину и кричит «Эй вы! Чего медлите? Пора выбираться отсюда!» И я полностью с ней согласна. Это и так затянулось.

Вокруг все еще темнее темного. Мороз проскальзывает во все щели. Разумнее всего вернуться внутрь, но я не хочу снова оказаться с ним наедине. Его присутствие удручает. И хоть теперь известно, что он не убивал семью, это не означает, что я ему доверяю. Доверие нужно заслужить. Кто знает, чего еще он не договаривает. Поэтому просто сажусь на бревно и смотрю в густоту леса, а густота смотрит на меня. Идеальная идиллия. Но что-то отвлекает. Вроде бы все хорошо. Я одна, вокруг только лес. Тогда откуда это ощущение, что кто-то за мной наблюдает? Может, это моровы? Хотя нет. Вряд ли моровы просто наблюдали бы. Может, падшие? Выследили нас и выжидают удачного момента. Но ведь мы так далеко от Норы. Мы пересекли скалы, лес, отдалились на десятки километров. Мы почти у границы. Разве они могли бы все это время следовать за нами незаметно? Нет. Мы бы заметили, Блэквуд точно. У него глаз как у змеи. Он все замечает. Глупости это все. Должно быть, это все усталость сказывается и недосып. Но кинжал все же из рук не выпускаю. Так, на всякий случай. Сижу на бревне и не замечаю, как начинаю засыпать. Глаза закрываются сами, но резко открываются от приступа неожиданной боли. Бок, его словно ржавой палкой проткнули! Как больно! Поворачиваюсь и ловлю на себе хищный взгляд. Мне не показалось. Моров. Это был он! Нет, они! Их несколько!